Плохое предчувствие обрушилось на Драко:

— Что-то не так? — встревожено спросил он, вскочил с постели и бросился к Гермионе. — Черт, что случилось?

В ответ — тишина.

— Я с тобой говорю, Грейнджер! Куда ты уходишь? Что произошло, пока я спал?

Она всё так же молчала. Качала головой.

— Ничего?! Я же не идиот! Давай, соври, что хочешь прогуляться. Или еще что-нибудь… Ты нервируешь меня. Да не молчи как стена! Ответь!

— Не могу, — подавленно произнесла Гермиона.

— Я что-то не так сделал? Я не понимаю.

— Нет, Драко. Просто я ухожу.

— Ты в своем уме? Куда?!

— Ты не понял. Я от тебя ухожу.

— Вот так?! Вдруг?

Гермиона снова не ответила и поплелась к выходу. Развернув ее к себе за плечи, Малфой повысил голос:

— Да поговори ты со мной! Грейнджер, имей совесть!

— Оденься, Драко. Прошу тебя. Я погреюсь у камина.

— Там ты мне и объяснишь, что к чему. И никаких отговорок! Это шантаж. Или даже приказ. Решай сама, что лучше развяжет тебе язык!

Гермиона прошла в другую комнату. Бесцельный взгляд следил за играми пламени, и сознание пыталось придумать хоть что-нибудь, отдаленно похожее на правду, иначе Малфой не отпустит её.

Она не двинулась с места даже тогда, когда услышала его шаги. И через секунду, когда почувствовала любимые руки на плечах... теплые губы на своей шее.

— Гермиона…

— Драко, не надо, — в голосе — мольба. И решимость.

Малфой снова развернул ее к себе:

— Я обидел тебя?

— Нет, ты не мог, — она избегала пытливого взгляда. Как будто от этого было легче!

— Тогда скажи мне, что за хреновина творится? Что, твою мать, случилось?

— Ничего не случилось, — весьма правдоподобно соврала Гермиона. — Ничего.

— Ты лжешь мне, Грейнджер, я знаю. Я сам умею лгать не хуже тебя и вижу, когда это происходит. Только вот почему?

— Если я скажу тебе правду, ты мне не поверишь.

— А ты попробуй. Я — доверчивая сволочь.

— Перестань…

Гермиона нервно сглотнула, отошла подальше от Драко и, собравшись с духом, произнесла:

— Мы с тобой из разных миров. Я просто недостойна тебя. Твоя семья никогда меня не примет.

— Ты уходишь из-за этого? Что за бред?! Им придется проститься с предрассудками. Не такие уж они и монстры, Грейнджер. То, что мы разные, как ты говоришь, не имеет значения.

— Если б это и правда не имело значения! — с отчаянием воскликнула Гермиона. И воскликнула очень искренне, потому что речь шла не о крови — о спасении. — Но это не так.

— Что за долбанное «это не так»?! Не тебе это решать, Гермиона! Или они примут тебя, или потеряют меня, что неясного?

— Я не стою такой любви, Драко. Не стою — и всё.

— И это тоже не тебе решать. Не тебе! Смирись с этим.

— Нет. Нет. И нет. Сейчас ты давишь на меня. И ты не прав. Ты ошибаешься. Как и я когда-то.

— Ты?! Когда? Чушь какая-то… Очередная гриффиндорская чушь!

— Я ошиблась в себе. Страшно ошиблась. Как видишь, я далеко не безупречна. Прости меня, я так виновата перед тобой.

Предательские слезы катились по щекам Гермионы, но она их даже не вытирала. Так было легче.