проектом «Русская весна» 2014 г. и Сирийской кампанией 2015 г. это

подтверждают).

Зато накопленная военная мощь будет

перенаправлена на репрессивное поддержание режима внутри страны,

что явится существенным фактором в кризисной динамике (в этом

плане учреждение в апреле 2016 г. Национальной гвардии как

могучей силовой структуры отнюдь не случайно).

До какого-то предела возросшая военная мощь режима будет

играть стабилизирующую роль в «подмораживании России», но при

углублении кризиса, внутриэлитном расколе и появлении новых

агрессивных центров силы эти военные ресурсы станут большим

соблазном для силового разрешения политических конфликтов, а

значит, мирно настроенная оппозиция должна быть готова

противодействовать такому развитию событий, чреватому

гражданской войной [Розов, 2011, гл. 14].

Мудрость геополитики — эффективность геостратегии

Мораль заключается отнюдь не в «отмене» геополитики (даже

имперскую риторику никак не запретишь, если признавать свободу

слова). Как раз в сложившейся ситуации требуется особенно

внимательное отношение к моделям, концепциям, фактическим и

теоретическим знаниям, накопленным в геополитической науке.

соперничества” и хорошенько поразмыслить над теми фактами, которые

в ней приведены. Те же, кто рассматривает Прибалтику временно

утерянной территорией, книга поможет укрепиться в своей правоте»

154

В добродетели мудрой и эффективной геостратегии, прямо

основанные на закономерностях, выявленных геополитикой-наукой,

входят, кроме упомянутой скромности, также умение заключать

прочные союзы с сильными, влиятельными державами, избегать

вражды и силового противостояния с ними, не допускать

сверхрасширения, развивать свою экономику, социальную сферу и

культуру, максимально увеличивая присутствие на международных

рынках и соответствующих аренах престижа, наращивая тем самым

свой авторитет и привлекательность как союзника и лидера.

Действительно, только на фейковой геополитике-идеологии может

основываться столь дурная геостратегия, когда все делается ровно

наоборот: вместо скромности — аннексия и ухарские прожекты

дальнейшей территориальной экспансии, вместо прочных союзов с

влиятельными державами — вражда с ними, чреватая насилием и

войной, дальние авантюры с проблемной логистикой, попадание в

политико-экономическую изоляцию, потеря прежних союзников из

числа соседей, которые уже сами опасаются стать жертвами экспансии.

Бесспорно, корень проблем лежит в политико-правовом устройстве

самой России (насущная необходимость восстановления независимого

суда, нормальных выборов, разделения властей, демонополизации,

защиты собственности и инвестиций, прав и свобод граждан и проч.).

Но постсоветская Россия настолько уже тесно вплетена

в международные взаимодействия (в отличие от СССР с его железным

занавесом), что без снятия геополитических напряжений вообще

нельзя рассчитывать на какое-либо технологическое, экономическое,

социальное развитие. Кроме того, остаются острыми вопросы

внутренней геополитики, провалов федерализма, когда

сверхзависимость подавляющего большинства регионов от Москвы

сочетается с повсеместным полуфеодальным авторитаризмом, с

возникновением лишь по видимости лояльных центру анклавов

криминального и диктаторского характера.

Вернемся к вынесенной в название главы формуле с плавающей

запятой «геополитика: отменить нельзя развивать». Значения термина

«геополитика» выше разделены и основные принципы обращения с

ними сформулированы. Соответственно и решение оказывается

многосоставным «мухи отдельно, котлеты отдельно»:

призывающих к войне и насилию привлекать к суду согласно

действующему законодательству;

имперскую риторику и пропаганду территориального

расширения критиковать, высмеивать или игнорировать как