С рассеянным видом Аглая встала с кресла, подошла к зеркалу и снова взялась за гребешок.

Воспоминания о прошлогоднем августе таяли, уплывали розовым облачком, оставляя в душе горечь и пустоту. Аглая зажала во рту заколки и, собрав волосы в пучок, принялась укладывать их.

Зоя Васильевна стояла у неё за спиной.

– Будь с ним поприветливее, Лаичка, очень тебя прошу. Может, это твой последний шанс.

– Не говори глупости, мама. Последний шанс! Как будто я уже совсем старуха.

– Но, согласись, тебе не восемнадцать.

Аглая наклонила голову, вставляя заколки в собранные на затылке волосы.

– Это я уже слышала. Мне двадцать шесть, - в её голосе проскользнуло раздражение.
– Уже двадцать шесть!
– Она повернулась перед зеркалом, осматривая себя.
– Если ты будешь мне об этом постоянно напоминать, то я и в самом деле поверю, что мне двадцать шесть.

Зоя Васильевна вздохнула.

– В этом вся и беда...

– В чём беда-то, мама?
– Аглая подошла к шкафу.

– Иным девушкам трудно поверить, что им уже под тридцать. Идут годы, а они всё молодятся, всё-то им кажется, что им восемнадцать лет, и жениха ищут себе какого-то особенного. Принца, что ль, им подай. Потом в один прекрасный день оглянутся на себя - а им уже тридцать восемь, и никакая косметика не скроет этого. Вот тебе и прекрасный принц!

Аглая достала из шкафа бежевое платье и с минуту рассматривала его в сомнении.

– Надень, - мать подошла к ней.
– Оно тебе идёт.

– В таких теперь никто не ходит.

– Ничего. Альфреду Осиповичу понравится.

– Откуда ты знаешь? А, впрочем, что мне до его мнения. И зачем мне вообще переодеваться в какое-то платье? Он ведь не на платье собирается жениться, а на мне.

– И всё же при первой встрече девушка должна произвести впечатление.

– Ах, мама! Ни на кого я не хочу производить впечатление. И не думай, пожалуйста, что я ищу прекрасного принца, - Аглая в сердцах бросила платье на диван и уселась с несчастным видом.
– Не нужен мне прекрасный принц. Мне нужен человек, который любил бы меня.

Мать подсела к ней, взяла её руки в свои.

– Альфред Осипович именно такой человек. Он любит тебя.

Аглая взглянула на неё удивлённо.

– Но мы ведь даже не встречались ни разу. Или он влюбился в меня по фотографии?

– Нет, он несколько раз видел тебя. Правда, издали...

– Ну...
– Аглая засмеялась.
– Это уже прогресс... А то прежние женихи, которых ты приводила, влюблялись в меня по фотографии.

– Ты была с ними излишне резкой.

– Не резкой, а нормально разговаривала.

Мать укоризненно покачала головой.

– И это ты называешь "нормально разговаривала"? Храмцова Владимира Викторовича ты, считай, выгнала из квартиры!

– Этого того лысого начальника РЭУ?

– Лая! Ну вот опять ты за своё! Не будь ты такой хоть с Альфредом Осиповичем! Кстати, после того, как ты выгнала Храмцова, мне пришлось звонить ему и извиняться за твоё нетактичное поведение.

– Нашла перед кем извиняться. Перед ворюгой!

– Почему ты решила, что Храмцов - ворюга? Очень представительный, интересный мужчина, на хорошей должности... Обратила внимание, на какой машине он подъехал?

– На "Вольво"!
– Аглая резко обернулась к матери.
– Ты хоть имеешь представление, сколько стоит такая машина? А я имею! Я в своей фирме получаю неплохо, даже, по нынешним временам - хорошо, вдвое больше, чем начальник РЭУ. После визита Храмцова я специально узнавала, какой у них оклад. Да, я получаю вдвое больше, а могу я заработать на "Вольво"? Мне надо десять лет работать, чтобы купить её! И после этого ты будешь утверждать, что Храмцов - не ворюга.

Зоя Васильевна в первый момент не нашлась, что ответить.

– И всё же, Лая, ты не должна так судить о людях...

– Наверняка этот Храмцов занимается продажей сведений об одиноких старухах. А потом этих старух берут в оборот тёмные квартирные дельцы, в лучшем случае выкидывая их на улицу, а чаще - попросту убивая... Мне всё хотелось его спросить, сколько он имеет с каждой такой проданной им души.

– Ну, Бог с ним, с Храмцовым. А вот Виталию Петровичу ты зря отказала.

Аглая посмотрела на мать с горькой усмешкой.

– Это тот завлаб, который таскался к нам зимой?