Аглая посмотрела на него, прищурила глаз.

– Боюсь, что ближайшие вечера у меня будут заняты. Много работы.

Мать строго покосилась на неё.

– Понимаю вас, Аглая Степановна, - продолжал Эрнстов как ни в чём не бывало.
– У меня самого сейчас масса дел в магазине. Каждый месяц проверки, инспекции... А давайте я вас после работы домой в своей машине доставлю. Машина у меня, правда, не ахти какая, служит мне уже четвёртый год, но вполне пристойная. Я вас, Аглая Степановна, завтра у подъезда вашей фирмы буду ждать. Не откажите старому холостяку подвезти вас.

Зоя Васильевна всплеснула руками:

– Что это вы называете себя старым? У вас самый расцвет!

– Может, я для Аглаи Степановны староват?

– Да что вы! Типун вам на язык!

Аглая вертела вилку в руке и исподволь поглядывала то на мать, то на гостя.

– Стало быть, Аглая Степановна, завтра я вас жду?

– Но я вовсе не нуждаюсь в том, чтобы меня кто-то провожал. Оттуда до нашего дома ходит троллейбус.

Эрнстов в сомнении покачал головой.

– Вот вы говорите, что вам приходится поздно возвращаться с работы. А вы знаете, Аглая Степановна, сколько нынче появилось в Москве всяких проходимцев?
– Он обернулся к Зое Васильевне.
– После наступления темноты стало совершенно невозможно ходить по улицам. Так и норовят залезть вам в карман.

– Правда, правда, Альфред Осипович, - закивала Зоя Васильевна.

Гость съел ещё кусок запеканки.

– В прессе пишут, что нынешний, девяносто пятый, год - самый криминогенный за всю послевоенную историю. В сороковых не было такого разгула преступности, как сейчас!

– Ужас что творится, вы правы!
– подхватила Зоя Васильевна.

– Не боятся нападать на здоровых, сильных мужчин, а уж про женщин, тем более молодых, и говорить нечего...

– Прямо страх, Альфред Осипович. Какие времена настали!

– Недавно со мной случай был, - начал рассказывать Эрнстов, отложив вилку.
– Иду я по улице. А уже поздно, вечер. Кругом безлюдье, только крысы у мусорных баков шастают. Иду, сворачиваю за угол и вдруг вижу картину: двое парней напали на девушку и волокут к машине. Она отбивается, кричит, а они тащат её чуть ли не за волосы.

– Ужас!
– Зоя Васильевна испуганно посмотрела на дочь.

– И вы заступились за девушку?
– спросила Аглая.

– Разумеется! А как иначе я мог поступить?

Зоя Васильевна ахнула.

– Но их же двое! Как вы не побоялись?

– Хоть десятеро. Стоять и наблюдать, как издеваются над женщиной, я не мог. Да это и не в моих принципах! Я бросился...

– Ужас, ужас, лучше не рассказывайте, Альфред Осипович...

– Я бросился к телефонной будке, чтобы позвонить в милицию! Но сами знаете, какие у нас телефонные автоматы. Тот, к которому я подбежал, не работал. Я помчался к другому...

Губы Аглаи дрогнули в усмешке.

– Что же было с той женщиной?
– спросила она.

– Я всё-таки дозвонился до милиции, дал подробное описание внешности преступников и их жертвы, сказал, как выглядит машина. Правда, номера её я не запомнил.

– Значит, они её затащили в машину?

– Их наверняка задержали. Я дал исчерпывающее описание. Другой бы на моём месте и десятой доли не запомнил... Их просто не могли не задержать!

– Вот бандюги-то! Вы кушайте, Альфред Осипович, - Зоя Васильевна придвинула к нему салатницу.
– Я, когда жду Лаичку по вечерам, всегда беспокоюсь...

Аглая задумалась. Парни, напавшие на женщину... Как ей это знакомо!

Рассказ Эрнстова воскресил в её прошлогодние события, вспомнился жаркий южный вечер, аллея, обсаженная магнолиями, жёлтые парковые фонари, веранда кафе...

Глаза Марианны оживлённо блестели. Она наклонялась к самому уху Аглаи и шептала, заливаясь смехом:

– Это отличные ребята. Приехали из Ленинграда. Одного зовут Вадим, другого - Толя... Ну, с Вадимом я уже знакома третий день, так что он будет моим парнем...

Аглая лукаво посмотрела на подругу:

– Толя, значит, достанется мне?

– А то давай обменяемся! Этот Толик - такая душка!

Пройдя аллею, на которой, как всегда в этот предвечерний час, было много гуляющих, подруги подошли к лестнице, ведущей на веранду кафе. Мужчины уже ждали их, сидя за столиком. Толик оказался высоким брюнетом лет тридцати, в цветастых шортах и майке, в тёмных очках, с наушниками на голове. Вадим был ниже ростом и посветлее, но одет был так же броско.

Марианна представила им подругу. Толик снял очки и оглядел Аглаю с головы до ног. Она почувствовала себя неловко, словно он облапал её этим своим взглядом.