– У меня была проверка из центрального госпиталя. Я конечно мог скрыть, но рисковал. При операции присутствовал штабной хирург. Мне показалось, что он обратил внимание на пулю.

Я кивнул. Если бы узнали, что мы стараемся скрыть случай самострела, нам бы всем не поздоровилось и мне в первую очередь. Сол это прекрасно понимал.

– Вы думаете я поступил не хорошо?

– Думаю, что это мог быть не самострел, - сказал я, - Слишком много с обеих сторон трофейного оружия. Вообще никогда не мог понять, как определить, кто выстрелил враг или ты сам. В любом случае, Вы сломали лейтенанту жизнь.

Доктор поднялся.

– Пусть разбирается контрразведка, если он не виноват, его отпустят. В конце концов я выполнил свой долг. Извините, Бур, но мне надо идти, много раненых.

Сол отправился в лазарет. На следующий день мне прислали другого лейтенанта.

После того, как доктор ушел на корабль, я еще не много посидел на скале, потом затушил огонь и вернулся на базу.

В кают-компании было шумно, все обсуждали игру. Очереди были расписаны на несколько часов вперед, и я понял, что делать здесь совершенно нечего, поэтому решил немного выпить и вернуться на судно. Неожиданно ко мне подсел комендант. У нас оказались общие знакомые, и он угостил меня коньяком.

Когда я вернулся на корабль, в кают-компании никого не было, только за роялем сидел Хал и подбирал, какую-то мелодию.

– Добрый день, - сказал я.

– Добрый день, - ответил капитан, не прекращая своего занятия, - что Вы сделали с доктором? Когда он вернулся у него была такая физиономия, словно Вы обвинили его в государственной измене.

Меня всегда удивляла способность Хала замечать подобные детали. Казалось ему не было никакого дела до разговоров и поступков окружающих, но он всегда оказывался в курсе того, что происходит на судне.

– Черт его знает. Похоже, я с ним грубо обошелся.

Капитан вопросительно поднял бровь.

– Как это?

– Он обвинил меня в том, что я бросил на Диком острове своих людей. По его мнению, я бессовестная, беспринципная каракатица.

– Ну, Вы конечно с этим не согласны?

– Нет, поэтому нагрубил в ответ. Кажется, сегодня нашей дружбе пришел конец.

– Как романтично. Нашей дружбе пришел конец, - повторил за мной капитан, - Вы случайно стихи не пишете?

– Нет, - огрызнулся я.

– Не расстраивайтесь, - капитан оторвался от рояля и посмотрел на меня, - таким людям, как Вы и я, суждено закончить свой путь без друзей, в полном одиночестве.

– Вы говорите ужасные вещи.

– В самом деле? Может быть. Садитесь, - сказал Хал, - я Вам немного поиграю.

Наше путешествие продолжалось. Погода стояла хорошая, настроение у морских офицеров было приподнятое, даже механик-лейтенант Лас перестал переживать из-за того, что проиграл в бильярд двадцатку. На базе "подскока" мне удалось купить несколько бутылок хорошего коньяка и теперь по вечерам, я "пропускал рюмочку" у себя в каюте.

Сол старательно избегал общения со мной. В кают-кампании он появлялся, когда приглашали к столу и даже отсел подальше, затерявшись среди морских офицеров, чем вызвал всеобщее недоумение и ядовитые насмешки. Я делал вид, что ничего не замечаю, церемонно здоровался с ним и неизменно желал приятного аппетита.

К моему большому удивлению супер-лейтенант Дос, за время путешествия, ни разу не провел учебную тревогу и на мои вопросы отвечал однозначно, что морина к походу готова и не за чем гонять людей без толку. Десантники изнывали от скуки. Не знаю, чем их занимали офицеры, но свободного времени у рядовых было более чем достаточно. Утром и вечером их выводили на прогулку на палубу, а все остальное время они просто сидели в кубрике. Мне это казалось странным, и я предлагал провести учебные стрельбы, спортивные игры или на худой конец политические занятия, но Дос мягко намекнул, что я лезу не в свое дело.

В прошлом походе мне досталась самая лучшая каюта - адмиральская. Она состоит из двух комнат: спальни и гостиной. Это очень удобно, если Вы проводите ежедневные совещания. В моей гостиной всегда толпились офицеры и, во время похода, она напоминала, если не проходной двор, то уж точно вторую кают-компанию. В этот раз каюта досталась лейтенанту Пуи. Не знаю почему ему отвели лучшие апартаменты, но офицеры разведки и контрразведки всегда получали все по первому разряду. Обычная двухместная каюта представлялась мне довольно уютной, поэтому зависти к лейтенанту я не испытывал. Совещаний он не проводил, но, за последнюю неделю, каждый офицер на корабле побывал у разведчика в гостях. Беседы были короткие, но видимо содержательные. О разговорах за закрытыми дверями офицеры старались не распространятся. Меня пригласили одним из последних. Каждое утро, до завтрака, я выходил проветриться. Как правило, офицеры свободные от вахты, в это время еще спали. Несколько раз я сталкивался на корме с лейтенантом Пуи. По утрам он надевал полосатый гимнастический костюм и бегал по палубе. Обычно мы учтиво раскланивались, желали друг другу доброго утра и расходились по своим делам.

В этот раз лейтенант остановился, чтобы отдышаться.

– Доброе утро!
– сказал я.

– Доброе утро! Не спится?
– спросил Пуи.

– Я всегда рано встаю.

– Может быть зайдете сегодня ко мне после завтрака, кофе выпьем?

– С удовольствием.

Лейтенант не много постоял рядом, стараясь держаться так, чтобы на него не попадал дым моей сигары.

– Как Вам нравится наш поход?
– неожиданно спросил он, - всем довольны, каютой, питанием?