Вся бухта была заполнена яхтами. Когда я вылез из фиакра уже рассвело. От белых парусов и начищенных до блеска медяшек слепило глаза. В этот ранний час на причалах было мало народа, в основном работники порта. Я совершенно не представлял, где буду искать Хала, но пока я растерянно озирался, он сам меня нашел.

Капитана все-таки выгнали с флота с акульим билетом. Орс не сумел навредить мне, но отыгрался на нем. Халу назначили маленькую пенсию и отправили в отставку. Жить на родительской вилле капитан не захотел и ближайшие несколько месяцев собирался провести на собственной яхте, перевозя пассажиров и какие-то таинственные грузы.

– У меня связи в каждом порту, так что пусть попробуют поймать, - гордо заявил он, забирая мой чемодан, - из меня получиться отличный контрабандист.

Яхта была маленькая и мне выделили крошечную каюту, в которой поместилась только койка и столик.

– С Вас двадцатка, - сказал Хал, когда я разложил свой багаж и поднялся на палубу.

– Почему так дорого?
– удивился я.

Конечно я понимал, что бесплатно он меня не повезет, но за двадцать монет можно было взять на пароходе каюту второго класса.

– Извините, - сказал Хал.
– команде надо платить.

Я с сомнением оглядел двух, заросших черной бородой, бандитского вида матросов.

– Какого черта? За такие деньги можно взять нормальную каюту.

– Ерунда, - ответил Хал, - Вы мне должны за то, что я доставил Вас без приключений на Дикий остров и обратно. Если бы не эта чертова экспедиция, я бы еще служил и служил.

– Ничего я Вам не должен, - не сдавался я, - Вы вообще всю дорогу на меня доносы писали.

Хал прищурился и почесал затылок, сдвинув на лоб, видавшую виды, капитанскую фуражку.

– Меня заставили, - проворчал он, - я написал всего два доноса и кстати расписал Вас настоящим героем.

– Десятка.

– Пятнадцать и бутылка коньяка.

– По рукам.

Мы приняли на борт еще одного пассажира и вышли в океан. Ветер был попутный. Я смотрел на сверкающие на солнце шпили старинных храмов, на развевающиеся на ветру флаги дворянских домов, на гранитные набережные и улыбался. Слишком много было связано с этим городом, но я покидал его без сожаления. Моя служба закончилась, все что недавно казалось таким важным: заносчивые адмиралы, разведка и контрразведка, заговоры и интриги; осталось за бортом.

Когда мы прошли маяк, я размахнулся и выбросил за борт револьвер Бада.

– Что это Вы там делаете?
– спросил Хал.

– Избавляюсь от балласта.

Хватаясь за леера, капитан подошел ко мне.

– Долго Вас допрашивали в адмиралтействе?

– Нет, - ответил я, - в этот раз обошлось.

– Что говорят, война будет?

Я молча кивнул.

– Скоро?

– Говорят скоро.

– Ну, это мы еще посмотрим, - сказал Хал, снял фуражку и помахал над головой. Над нами кружили чайки и пронзительно кричали.

– Эгей!
– закричал он, - пошли к черту! Надоели!

Капитан стоял лицом к берегу и было совершенно не понятно, к кому относились его слова к птицам, парящими над яхтой или к зданию адмиралтейства, которое отсюда было хорошо видно.

Далекие острова. В чужих краях.

Самодельные факелы давали мало света. На заброшенном складе было холодно и сыро, сверху с потолка падали тяжелые ледяные капли. Чтобы добраться сюда, нам с Халом пришлось, почти в полной темноте, долго плыть по узкому тоннелю. Капитан светил потайным фонарем, а я отталкивался веслом от каменных стен, направляя лодку. Центральные острова были пронизаны системой потайных тоннелей и подземных рек. Знали о ней только сотрудники секретной службы и, конечно, контрабандисты. Последние два года я много времени проводил в подобных местах. Трудно было поверить в то, что заброшенные причалы, затопленные штольни, в которых прятали товар, и потайные гроты, станут для меня, бывшего высокопоставленного офицера Содружества Свободных Островов, родным домом.

В неровном свете факелов, мы перетаскивали на судно контрабандный груз и наши тени, словно летучие мыши, метались по стенам тоннеля.

– Пошевеливайтесь, Бур, - ворчал Хал, - медлить нельзя.

Мы с капитаном, с трудом, тащили по проходу длинный деревянный ящик.

Он был последним из партии и наверно от этого казался самым тяжелым. Девять ящиков мы уже погрузили в старый рыбачий баркас. В этот раз Хал задумал, что-то совершенно секретное и вместо собственной яхты пригнал старую, неприметную посудину.

– Давайте передохнем, - сказал я, - не могу больше.

Мы опустили ящик на каменный пол и уселись сверху.

Капитан достал из кармана пачку папирос и протянул мне.

– Нет, спасибо, - я покачал головой, - не хочу.

Хал закурил.

– Надо было помощников нанять, - сказал я.

Ящики были очень тяжелые и к концу погрузки я совершенно выбился из сил.

– Нельзя. Никто кроме нас не должен знать об этом грузе. Зато, если выгорит, - Хал потер переносицу, - год можем не работать.