Стоя на площади напротив слепящего солнца прекрасным зимним утром, он степенно и вдумчиво отвечал на вопросы воздушника, чем приводил его в заметное бешенство. Достаточно подробно Брайан описывал тяготы первых дней пребывания в лесу. Искренне рассказывал о своих чувствах, о холоде и голоде, испытывающих его веру в жизнь на прочность. Этот рассказ определенно нравился Арону. А вот последующие события ему пришлись не по нутру. Брайан поведал, как научился слышать лес. Как смог увидеть всех теплокровных животных. Как сумел с ними договориться. Он решил умолчать пока о знакомстве с Гвином и Тревором. Объяснив свою сытость помощью лесных зверей. Он просто поменял события по времени, не соврав при этом ни слова. Что было подтверждено, и Брайан продолжил свой нелегкий рассказ. Несколько запнулся, рассказывая о том, как использовал для поиска невиданного прежде настой из четырехлистного клевера. Ясно ведь, что такие знания никто не мог дать сыну кузнеца. Врать напрямую было нельзя. И тогда Брайан рассказал, что ему помог представитель волшебного народа, поделившись с ним напитком, и показав вход в холм. Здесь совет надолго задумался, но, видимо, явных противоречий в его рассказе не нашел. Хотя сам юноша стоял и обливался потом на продуваемой всеми ветрами площади в начале холодной зимы! Ведь Кьяртан говорил, что они смогут увидеть в картинках любое событие из его испытаний. Вдруг они захотят этого именно сейчас. К счастью, никого из совета настой из клевера настолько не заинтересовал, чтобы в ответ открывать ему собственные мыслеобразы.

Потом был подробный рассказ о том, как он спускался по подземельям. Ему требовалось загладить предыдущее впечатление, и он в красках описывал все переходы и комнаты. Дошел до непорочной девы, и тут весь совет замер.

– Ты видел непорочную деву?

– Да, - подтвердил Брайан, припоминая утверждение Кьяртана, что до этого она ни с кем не говорила и, решив также умолчать об общении с нею. Тем более что с ним она в тот раз и не вела беседы.

Кто-то кивнул, ничего не объясняя, и Брайан продолжил, подумав при этом, что про ее прощальный дар точно лучше ничего не рассказывать.

Описание жуткой собаки впечатления ни на кого не произвел, и ему пришлось перейти к рассказу о пиршестве у эльфов. Подходя к нему, Брайан замедлил темп, вроде как искусно ораторствуя. Брайан не подумал заранее о том, как глупо прозвучат его слова про выбор, что устроил для него главный эльф. Ради кого он так рисковал? Выдавать Гвина Брайан не хотел, но нужно было как-то объяснить, каким образом он вновь оказался в этом мире. В итоге Брайан коротко описал, что ничего не стал ни есть, ни пить, чем вызвал удивление среди друидов. Их явно поражала интуиция юноши и его невероятное везение.

– Их король сказал, что я порадовал его, - шепот недоверия среди совета.
– И даже предложил проводить до выхода, обещая, что как-нибудь вознаградит меня подарком в моем мире.

Вот здесь он вновь удивил совет. Теперь уже неприятно. Те зашушукались, и один из них произнес.

– Зря ты согласился. Хотя у тебя не было выхода. Нам трудно тебя в чем-то обвинить, ведь ты не ведал, что не стоит оставлять лазейку в наш мир для коварных эльфов. Жаль, что сказанного и сделанного не воротить. Как же ты сумел пройти третье испытание?

Тут наступило время триумфа для Брайана.

– Эльфы обманули меня, оставив на грани миров. Я долго плутал по лабиринтам, ища способ вернуться. И, наверное, пропал бы навеки, если бы не случайность, забросившая меня в какой-то желоб. По нему я скатился в огромную пещеру, ледяную и сырую.

Рассказывая, Брайан исподтишка смотрел на Крейду, которая впервые с самого начала его рассказа проявила какой-то интерес к юноше.

– Впереди чернело озеро, которое я смог различить благодаря своей предусмотрительности. Я взял с собой три факела, и сейчас зажег один из них. Мучимый жаждой, я сумел сдержать себя и сделал всего два глотка воды из подземного озера, но лучше бы я не делал их. Потому что то, что я увидел, чуть ли не вывернуло все мое нутро наружу. Над водой висел человек. Он был подвешен на цепях. Кто-то жестоко вогнал ему железо в руки, накрепко сковывая их и лишая силы. Да, человек оказался друидом. Его рот был словно зашит неведомым темным колдовством. Он ничего не видел. Потому что его оскопили. Его веки не могли закрыть выпученных глаз, ведь кто-то привязал их за ресницы к волосам. Но он мог общаться со мной мысленно. Друид попросил меня о помощи, и я не счел нужным ему отказывать.

– Кто это был?
– Взволнованно спросил кто-то из верховных. Брайану показалось, что это был женский голос, но он был слишком возбужден, чтобы быть в этом уверенным.

– Он назвал себя Кьяртаном.

Застыли все. Это был шок для всех друидов, находящихся на площади.

– Ты уверен в этом, послушник?
– Скрипучим голосом равнодушно осведомилась Крейда.

Какое самообладание - восхитился Брайан.

– Да, уверен. Когда я освободил его, он восстановил силы и перенес меня на поверхность. Так я сумел выбраться вновь в наш мир.

– Что же произошло дальше? Он рассказал тебе, кто сотворил с ним такую... жестокую... вещь?
– Не нашлась с подходящим словом верховная. Все понимающе опустили глаза. Многие знали, насколько Кьяртан был ей дорог.

– Нет, Великая, - понуро опустил голову Брайан.
– Он сказал, что ему необходимо вернуть себе зрение и голос, чтобы вновь колдовать, и оставил меня, поблагодарив за спасение, на которое он не надеялся. Думаю, только злобные эльфы способны на такую жестокость, - добавил он.

– Да, вероятнее всего, - с едва заметным облегчением согласилась жрица.
– Что ж, у совета остались вопросы к этому юноше? Все ли согласны с правдивостью изложенного им рассказа?

Верховные закивали. Брайан облегченно вздохнул. И вдруг Брайан увидел невозможное. Солнце светило в глаза все сильнее, вызывая слезы. Утром оно казалось особенно безжалостным и суровым. Как и его друг. Лейен вел связанного по рукам Гвина.

– Брайан солгал нам. По крайней мере, в одном. Все это время он был не один, с ним был его друг, Гвин. Друид не из нашего круга. Скорее всего, это он помогал ему варить настой, возможно, именно он научил его ставить щит на мысли. Парень ни в чем не сознается, но я уверен, что прав.