– Ты чего?
– Немиза старательно нацепил на голову серебряный обруч, тщетно пытаясь справиться со своими непокорными серо-синими волосами. С севера потянул холодный ветер, и Повелитель поскорее запахнул на груди теплый плащ.

Лиалин отрицательно покачал головой. Разве он мог объяснить Немизе, что только что он говорил со своей собственной матерью, если и сам в это ещё с трудом верил...

Вестей с равнин всё не было. Ситомир всё чаще стоял у окна, ожидая возвращения своей любимицы, непрестанно повторяя, что его птиц ещё никто не мог поймать. Радогост хмурился и ждал вестей от Дашубы или Зирфы, но и брат и Повелительница упорно молчали.

Лиалин поднялся по осыпающимся ступеням к Немизе. Повелитель сидел, навалившись на небольшой выступ. Белые от вечернего мороза губы неслышно шептали Молитву.

– Спустился бы, - предложил Лин, усаживаясь на проём между зубцами крепостной стены.
– Холодно.

Немиза не ответил, только пододвинул поближе лежащий неподалеку лук. Крошечные вкрапления серебряных капелек винтообразно обвивающих рукоять лука сверкнули в вечернем свете десятками холодных икр.

– Раз уж мы засели здесь на всю ночь, так, может, потратим это время с большим толком, чем просто будем мёрзнуть?
– Лин дыхнул на ладони и быстро-быстро их потёр.

– Я не собираюсь изливать тебе душу!
– Повелитель поёжился от холода и отвернулся.
– Моё дело, о чём я сейчас думаю.

Лиалин оглянулся назад: там, в черной ночной мгле мелькали факелы вражеских армий, неторопливо, но верно приближавшихся к Башне Хорса.

– Я не о Леде, я о луке. Судя по во-он тем резвым огонькам, не завтра, так послезавтра тебе понадобиться помощник, и ещё как!

Немиза почесал кончик носа и, вынув из тула несколько стрел, разложил их перед собой.

– Что ты видишь?

Лиалин изумленно уставился на друга:

– Стрелы.

– Какие?
– продолжал допытываться Повелитель.

– Откуда я знаю? Разные!

Немиза спрятал улыбку и кивнул головой:

– И предназначены они для разного.

Он взял одну из стрел и указал на оперенье: - Чем ближе оперенье к тетиве, тем точнее будет выстрел, чем дальше - тем быстрее полёт. Видишь у этой какой наконечник?
– Лин кивнул головой. Что наконечники-то разные он видел, только зачем ему в них разбираться - не понимал.
– Это срезни. Такое широкое лезвие нанесет противнику обширную рану, вызвав сильное кровотечение. Ими я обычно бью по ширам - это или убивает или, по крайней мере, сильно ослабляет их, что поверь мне, тоже неплохо помогает нашим волотам. А вот эти, - Немиза подал Лиалину лёгкую стрелу с узким гранёным наконечником, - бронебойные. Они для воев-варкулотов. Есть и другие - для нечисти, те с особым покрытием. Тебе о них знать незачем...

– А такая для чего?
– Лиалин вытащил из тула тонкую стрелу с сизым опереньем и особым наконечником, но Повелитель тут же забрал её у него.

– Это двушипная. Я такими не стреляю. Это подарок Леда. Он сказал, что если он падет в бою, я должен буду разыскать его убийцу... и этой стрелой...
– Немиза на мгновение прикрыл глаза, успокаивая дрожащий голос.
– Если тому в первый раз повезет, то извлечь такой наконечник будет ой - как непросто. Ему всю рану расковыряют! Только, уж мне поверь, кто бы он ни был - второго раза для него не будет!
– Повелитель поднял на Хранителя посветлевший взгляд, и Лин понял, что тот наконец-то выговорился.
– Возьми щиток, - Немиза бросил ему матерчатую сумочку с запасными защитными приспособлениями, сам щитки он снимал только перед сном.
– Если тетива моего лука ударит без него по запястью, можешь и калекой остаться на всю свою долгую-долгую жизнь. Впрочем, тебе это не грозит, но больно будет.

Лиалин пыхтел и мучился над ремешками, пока Немиза не выдержал и сам ему все не закрепил.

– Теперь смотри, - Повелитель натянул тетиву тремя пальцами - средним, безымянным и мизинцем; большим и указательным придерживая стрелу, проходившую "вдоль усов". Стрела сверкнула подобно молнии во тьме. Схватив Лиалина за рукав, он ткнул пальцем куда-то в темноту.

– Видишь вон тот желтый огонёк?

Лиалин пошарил слепым взглядом и увидел сверкнувшую в кардах тысячи от крепости желтую искру.

– И?

– Это моя стрела. У моих стрел в ушки вставлены крошечные камни, светящиеся в темноте - таралы. Так их легче потом искать на поле боя... А видишь, вон огоньки забегали? Я в цель попал.
– Повелитель довольно вздёрнул подбородок и вдруг, мгновенно посерьёзнев, прислушался к глухой тишине. Тонкие пальцы стремительно выхватили из тула ещё одну стрелу. Тарал сверкнул звездочкой и исчез в темноте.

Лиалин заинтересованно взглянул на друга, гадая, как тот сумел попасть в цель не целясь, и зачем он выстрелил во второй раз.

– Лиалин, я - эмпат, - от его ответа Хранителя прошиб озноб. Получается, что, убивая, Немиза каждый раз чувствует на себе их боль.
– Я хорошо владею своим даром. Иногда мне не надо видеть, достаточно лишь почувствовать. Правда, только в темноте...

Лиалин непроизвольно отшатнулся:

– На такое способны только...

– Вои Варкулы, - закончил за него Повелитель.
– А я и есть варкулот. Примерно сотню лет назад в одной из битв, я встретился на поле с Ледом. Я не умел драться ничем, кроме лука, но им бился как мечом - концы своего лука я тогда заточил как лезвия. Была страшная сеча, помню только ужас и боль. Нас убивали, мы убивали... Меня ранили... много раз... Скольких я достал - не знаю, не считал. Последний удар мне нанёс Лед. Очнулся я уже в плену. Пока я выздоравливал, меня держали в отдельном бараке, вдали от остальных моих соплеменников. Почему?
– я тогда не знал. Зато очень скоро узнал, что из всех тяжелораненых с поля роси забрали только меня, с остальными же не церемонились - добивали на месте, и что обязан этим я тому, кто меня и сразил. Я бежал, как только появилась подходящая возможность. Никто не стал меня преследовать. Однако мой народ меня встретил, как предателя. Все отвернулись от меня: родные, друзья, даже моя невеста ушла к другому! К трусу, который с позором скрылся с поля боя, а затем рассказывал байки о своей небывалой удали! В его рассказах я переметнулся к росям в самом начале битвы с холодным спокойствием резал своих же друзей! И они поверили! Поверили ему! Меня пытали... Не знаю, долго ли бы я протянул... вряд ли. Только помощь пришла откуда не ждали. Лед вытащил меня прямо из-под носа палача, а потом долго и терпеливо приручал к росям, а росей - ко мне. Он заставил меня вновь полюбить жизнь, но уже на другой стороне этой войны...