Шиэл нырнул под неё и жестко содрал с её ног тяжелые бутсы.

– Я... я много бегаю, - зачем-то попыталась оправдаться Сэйлина.

– А теперь ещё и много плаваешь, - отплевываясь, невесело пошутил эскид, удерживая девушку одной рукой. Его беспокоило только одно - хватило бы сил добраться им обоим до твердой земли. Хорошо хоть глубины она не боялась и руками в истерике по воде не била... Рот набрал воды, заложило уши...

Крепкие руки схватили его за шиворот и подняли к поверхности. Шиэл жадно хватал воздух ртом, обеими руками удерживая девушку, чьи суставы свела судорога.

– Держись крепче!
– и Шиэл по голосу узнал Лиалина.

Липвер метнулся к Лиалину и, несколько раз обмотавшись под мышками, поднял в воздух. Лиалин что было сил вцепился в Шиэла, намертво обхватив его ногами. Внизу безвольной гирей болталась девушка. Они наконец-то летели к трансвейту. Лиалин часто дышал, не слыша и не видя, что творилось вокруг. Только чернявая голова Леесы размытым пятном мелькала перед глазами. Сэйлина всё не желала отпускать Шиэла, крепко до онемения вцепившись в его руку, и всё повторяла:

– Не бросайте меня. Пожалуйста. Не бросайте...

Шиэл легонько приобнял её, по-братски баюкая и нашептывая на ухо что-то успокаивающее. Однако стоило эскидам попробовать отцепить ее от друга, она так дико закричала, забившись в истерике, что ребята поспешно отступили.

Огромный военный госпиталь парил невысоко над затопленной землей. Тяжелые стальные плиты уверенно держали массивное здание в воздухе. В народе его называли малым материком, и сейчас это было, пожалуй, самое безопасное место на планете. Трансвейт принимал раненых уже почти сутки. Поэтому никто не обратил на них особого внимания. Тех, кто мог двигаться самостоятельно оставляли прямо в холле. Остальных же многочисленный персонал развозил по палатам и операционным. Вынужденный из-за приступов истерии у спасенной девушки попрощаться с друзьями, Шиэл сам отнес ее к врачам, а затем сопроводил до палаты.

Утро сквозь решетчатые окна больничной палаты пробивалось неохотно. За предусмотрительно прикрытой старой медсестрой ширмой то и дело слышались шаркающие шаги пациентов и недовольные окрики дежурного персонала. Очнувшись ото сна, девушка в ужасе пыталась понять, где она находится, пока ее взгляд не наткнулся на дремлющего в жестком пластиковой кресле юного эскида, вытащившего ее из воды. Сэйлина чуть приподнялась на локте, превозмогая боль в воспаленных мышцах, с интересом разглядывая его. Эскид был явно не аристократом, скорее полукровка. Спокойный овал лица, прямой, но не острый нос, четкие, но не жесткие линии губ и бровей. Темно-русые, почти, но не черные, волосы. Длинная косая челка непросохшими прядями спадала на высокий лоб.

– Эй... эээй, - Сэйлина позвала эскида шепотом, большего воспаленное горло выдать не смогло, но он ее услышал, немедленно очнувшись ото сна.
– Спасибо, Вам. Вы спасли меня...

Эскид потер лицо руками пытаясь взбодриться.

– Не я один, так что...

– И не оставили меня здесь одну, - Сэйлина благодарно улыбнулась. Глаза у него оказались глубокого серо-голубого цвета, ясные как небушко. У девушки аж дыхание перехватило.
– Я хочу поблагодарить вас.

Сэйлина сняла с шеи маленький круглый медальон со своими инициалами и родовым гербом.

– Возьмите.

– Дорогая! Как ты нас напугала! Чияр, сказал вы поссорились, и ты убежала. Как можно!
– в палату ввалилась грузная и пышногрудая дама, дорого и со вкусом одетая, в сопровождении высокого и худощавого супруга. Заметив, в палате молодого военного, дама, очевидно мать Сэйлины, неприятно нахмурилась, а, заметив зажатый в ладони дочери кулон, едва сумела себя сдержать.
– Видимо, Вам мы обязаны спасением дочери? Мы умеем быть благодарными. Дорогая, как можно разбрасываться столько дорогими и бессмысленными подарками! Юноша, сообщите нам свой табельный номер, и вы в обиде не останетесь. Мы вам действительно благодарны, однако не видим повода больше задерживать вас в палате молодой незамужней особы, коей является наша дочь. И уж тем более лицезреть ее в одном исподнем, да еще в присутствии ее жениха!

Сэйлина в ужасе наблюдала, как кровь отхлынула от лица эскида. Застегнув непросохшую гимнастерку на все пуговицы, Шиэл подчеркнуто вежливо улыбнулся.

– Право, не стоит. Это наша работа. Не думаю, что вознаграждение в этой ситуации уместно. Ваша дочь не единственная кого мы вытащили из воды. Приношу свои извинения, что задержался. Желаю скорейшего выздоровления.

И отдав честь присутствующим, эскид немедленно покинул палату. Сэйлина упала на подушку и разрыдалась. Слабые попытки бывшего жениха ее успокоить, были ей омерзительны, и от того слезы еще сильней текли из глаз. Она даже не узнала его имени...

– Мама, как ты могла???

Женщина в недоумении пожала плечами:

– Дорогая, но ты сама слышала: это его работа...

Шиэл слышал их разговор, но даже оглянуться у него желания не оказалось. Покинув стены госпиталя, эскид вздохнул полной грудью. Светило яркое солнце, в бардовой листве ардр играла разноцветными искорками роса. Будто и не было ничего. Будто все случившееся - наваждение. Однако панорама разрушенного А'крака вернула его в действительность. Вызвав такси, юноша направился домой, надеясь застать отца там.