Он не знал, зачем говорил ей всё это, но оставаться один на один со своими страхами и дальше Джон не мог.

– А если бы они были живы, а ты нет? – Маргери придвинулась ближе и заглянула ему в глаза.
– Как думаешь, они чувствовали бы то же самое? Скажи, Джон, мучила бы их совесть?

– Неважное у тебя утешение, - он грустно усмехнулся.

– Это не утешение, - Маргери получше укрыла его одеялом.
– Меня там не было, и не мне судить тебя, Джон Сноу. Но разве убийство лорда-командующего можно оставить безнаказанным? Разве ты сделал что-то дурное?

– Я убил своих братьев, - он вздрогнул, произнеся это вслух. Прозвучало ещё страшнее, чем в его голове.

– И спас несколько тысяч мужчин, женщин, детей и стариков. Ты открыл тоннель Одичалым, потому что считал, что так правильно. Потому что считал, что они должны жить. И они живут. Живут благодаря тебе. Дочерям Тормунда десять и четырнадцать, они славные девочки и вырастут настоящими красавицами. Где бы они были сейчас, если бы не ты?

– Думаешь, я не понимаю этого? – Джон поднял на неё глаза. – Но и с тем, что сделал, я примириться не могу.

Несколько бесконечно долгих секунд она смотрела на него и вдруг крепко обняла.

– Сможешь, - прошептала Маргери, - ты всё сможешь, Джон Сноу.

Он уткнулся ей в грудь и стиснул зубы. Джон уже и не помнил, когда в последний раз кто-то так прижимал его к себе. Тонкие пальцы Маргери поглаживали его спину, зарывались в растрёпанные волосы, она шептала что-то ласковое и баюкала его как ребёнка. Джон подумал, что верно выглядит сейчас как расклеившийся нытик, но не мог заставить себя отстраниться. Слишком приятным и необходимым было сейчас это ощущение.

– Я тоже иногда плачу, - тихо сказала Маргери, - это не стыдно. Отворачиваюсь к стене, утыкаюсь носом в подушку и плачу, когда Фрида с Рутой засыпают. Знаю, что Лорас плакал в одиночной камере. А ведь он был очень сильным и благородным, несмотря на то, что… – Маргери осеклась, - в общем, это уже не важно.

– Утром я буду в порядке, - пообещал Джон, - а тебе лучше вернуться к себе. Уже поздно.

– Если хочешь, я могу побыть с тобой ещё немного, - улыбнулась она.

Теперь, когда Джон немного согрелся, то увидел происходящее в другом свете. И обнимать Маргери оказалось удивительно приятно. Она была тёплая, упругая и от неё пахло цветочным мылом.

Прежде, чем Джон успел ответить, Маргери, не расцепляя объятий, осторожно улеглась рядом, но под одеяло забираться не стала.

– Так лучше? – спросила она.

– Зачем ты делаешь это? – Джон заворочался, когда её ладонь скользнула под одеяло и легла на его плечо.

– Всем нам нужно чьё-то тепло, - Маргери пожала плечами и устроилась поудобнее, - зима уже пришла, ты сам сказал, - Джон не видел её лица, но готов был поклясться, что она улыбнулась.

Последний раз он засыпал в женских объятиях, когда жил среди одичалых. Тёплое дыхание Маргери на его груди, воскресило в памяти старые воспоминания. Теперь, казалось, что всё это случилось с ним в прошлой жизни. Хотя… если подумать, так оно и было. Джон закрыл глаза, и на миг ему почудилось, будто это Игритт прижимается к нему. Казалось, ещё чуть-чуть, и он услышит знакомое насмешливое “ничего ты не знаешь, Джон Сноу”.

– Спокойной ночи, - тихий голос Маргери прогнал призраков прошлого, - сегодня ни один кошмар тебя не достанет.

Мерное потрескивание дров в камине убаюкивало, и через какое-то время она и сама провалилась в чуткую дрёму, а когда открыла глаза, за окном уже обозначилась тонкая полоса рассвета.

Осторожно выкрутившись из объятий Джона, Маргери на цыпочках дошла до двери, но в последний момент вернулась, получше укрыла его одеялом, и только потом бесшумно выскользнула в коридор.

Фрида с дочерью ещё спали, и Маргери, никем не замеченная вернулась к себе в постель. Она забралась под одеяло, устроилась поудобнее, но сон не шёл. Заходя в спальню к Джону, она никак не ожидала увидеть того, что увидела. Она всего лишь делала то, что должна. То, чего хотели от неё бабушка и Петир. Что ж, ситуация сыграла ей на руку, по крайней мере, думала Маргери, ей удалось завладеть доверием Джона, вот только… рассказывать об этом бабушке, а уж, тем более, Мизинцу совсем не хотелось. “Я просто напишу, что мы очень душевно поговорили”, решила она.

***

Завтрак накрыли позже обычного. Большая часть гостей отсыпалась после вчерашних возлияний, и к столу спустились лишь ближе к обеду.

Столкнувшись с Джоном в гостиной, Маргери улыбнулась ему краешками губ.

– Доброе утро, милорд, - и уже тише добавила, - надеюсь, я не разбудила вас, когда уходила?

Джон покачал головой и тут же огляделся, боясь, что кто-то может их услышать.

– Нет, - ответил он, - у тебя найдется минутка?

– Ты так хочешь остаться со мной наедине или просто удираешь от неё? – Маргери кивнула в сторону приближающейся Нарисы.