– Молчание!
– Услышал он в ответ. – Можешь посадить свои легкие.

Алексей затих и затаил дыхание, боясь пошевелить даже одним мускулом.

– Ты обратился ко мне во множественном числе. Насколько я знаю, это знак уважения. – Алексей хотел ответить, но рот его был на замке. – Можешь не отвечать.

Вслед за грудью вибрация охватила плечо, в горле от нее тут же пересохло, весь плечевой пояс расслабился от массажа. Алексей пытался думать, как всегда, - анализировать происходящее, но состояние его становилось настолько безмятежным, что даже размышления начинали казаться непосильным трудом.

Реабилитация продолжалась около двадцати минут, за это время тело землянина расслабилось и посвежело, став похожим на тело младенца, мускулы при этом оказались удивительным образом натянуты, словно пружина спускового крючка – ощущение было непередаваемым, энергия, зарядившая мышцы, неумолимо рвалась наружу. Такого резкого прилива сил он не испытывал ни разу в своей жизни, жажда движения овладела им, заставив стремительно подняться со стола. В одно движение он принял сидячее положение и, оттолкнувшись одной рукой, приподнял корпус и очертил вокруг себя горизонтальный круг прямыми ногами над столом, после чего сел на край и свесил ноги. Пилот бросил взгляд в его сторону, и Алексей тут же унял свою прыть.

– Спасибо. – Смущенно произнес он, усиленно удерживая свой взгляд на лице пилота.

“Что же делать с тобой? По инструкции, ты должен быть усыплен до первого приземления”. В их молчании, нагруженном бурными, безысходными размышлениями, по-прежнему не было взаимопонимания – они думали на разных языках, и все, что их постепенно делало похожими – внешне смиренное, но неспокойное настроение.

Алексей вдруг начал чувствовать себя прирученным зверьком, явно ощущая снисхождение своего хозяина. “Как же я хочу, чтобы ты ответил мне, - произносил он про себя, - ответь, пожалуйста”. Но инопланетянин не обронил ни слова, вместо этого он прикоснулся рукой к шлему и произнес причудливую фразу на своем языке – начался сеанс связи с управлением космического флота. Язык его был непонятным и таинственным, похожим на древнее египетское наречие, хотя Алексей не был достаточно силен в лингвистике, чтобы судить об этом, и все же кое-что он мог утверждать с полной уверенностью: столь красивого языка он не слышал на Земле, каждая фраза звучала упоительным стихом, даже в этом электронном, бездушном голосе, который Алексей по праву счел не настоящим, а, скорее, воспроизведенным модулятором. Разговор длился долго, и на протяжении его пилот не сводил глаз с землянина, отслеживая редкие изменения в его лице.

Разговор закончился короткой фразой, Алексей замер, ожидая развязки и понимания, что пришелец размышлял о нем.

“Тебя приказали усыпить. Прости”. – Пилот медленно двинулся к нему, пока не обнажая своего оружия, спрятанного в оснащении предплечья. Наверное, Алексей увидел в его действиях то, чего больше всего хотел: инопланетянин намеревался начать разговор. И все же, землянин начал первым:

– У вас очень красивый язык. Их много на вашей планете?

Пилот остановился в трех шагах от него, вопрос оказался ему не понятным, Алексей встал на ноги, чтобы быть на равных, и лишь оперся поясницей на край стола.

– О чем ты спрашиваешь?

– О языках. Сколько разных языков у вас?

– У нас один язык. – Он не мог быть многословным, потому что настраивался на внезапный электрический укол, тая оружие в руке.

– Один язык? Вы, должно быть, самая счастливая раса во вселенной. – Алексея это всерьез озадачило. – Но как это возможно? Неужели все народы объединились еще до возникновения речи?

– У нас один народ. Все началось с одной популяции, единственной на планете, которая в последствие заселила ее полностью.

– Удивительно. И сколько лет вашей цивилизации? – Волнение постепенно подбиралось к горлу Алексея по мере приближения собеседника – землянин будто начал о чем-то догадываться, но его априорный дружественный настрой делал его наивной, беззащитной жертвой.

– Порядка двадцати тысяч. Наш год несколько короче вашего, так что в переводе на ваше время получается величина в два раза меньше возраста вашей цивилизации.

– То есть, вы достигли настолько высокого уровня развития за такой короткий срок? Как это возможно?

– Думаю, ты сам знаешь, как. – Увы, пилот не мог сделать того, что должен был, он произвел полный оборот в запястье, отключив этим движением оружие. Алексей не видел и не слышал, как он сделал глубокий дрожащий выдох.

– Вот, черт…, - медленно и задумчиво протянул Алексей. – О нет, прости меня! Я выругался. Я просто не представлял…, - оправдания рвались стаей и попросту застревали пробкой в горле. И вновь им овладел стыд, он начал прятать лицо, скрываясь от взгляда. – Я не думал…, что это возможно. У вас никогда не было разногласий, ведь в этом дело?

– Ты знаешь, что такое война? – Спросил пилот, в его вопросе, явно, скрывался ответ Алексею.

– Да, знаю. – Ответил он, подняв голову.

– А я нет. У нас этого слова нет в языке, мы узнавали о войне от других рас…, включая вашу.

Алексей всерьез задумался, его глаза побежали по полу, будто читая важное послание.

– А как же единоборства, солдаты с лазерными ружьями и боевые роботы?

– Это исследователи. Для опасных путешествий, связанных с межпланетным контактом, приходится вооружаться.