… И тут на него, наконец, обрушилась вся тяжесть увиденного.

1 Отсылка к статье на pottermore, согласно которой волшебники узнают друг друга среди магглов в том числе по одежде фиолетового и зеленого цветов.

2 Гарри и Снейп обсуждают балладу «Greensleeves» («Зеленые рукава»).

========== Глава седьмая. Грань веры ==========

19

Прождав до восхода желтой, обгрызенной с правого края луны, Гарри решил спускаться вниз по реке. Наложил согревающие чары на куртку и брюки, зажег «Люмос», и стал продираться сквозь густой бурелом. Использование заклинаний – если Римус прав насчет того, что окрестные леса кишат егерями, – не привлечет внимание Министерства. Четверть часа спустя он вышел к блестящей голубоватым льдом промоине и отправился вдоль берега. Под ногами хрустел плавник, вдали стрекотала белка. Блестели оловянными зеркалами лужи.

Гарри достал флягу с оборотным зельем и сделал щедрый глоток. Не годилось, чтобы его увидели в настоящем обличье – неизвестно, кто может следить сейчас из темноты.

Вскоре заболели лодыжки и икры, и он пошел медленней, стараясь не нагружать и так натруженные мышцы – не хотелось выбиться из сил, не дойдя до людей пары миль. Кончик носа и пальцы ног постепенно немели, несмотря на чары – после захода солнца температура опустилась, судя по ощущениям, до нуля градусов1. Гарри ежился, подтягивал повыше растянутый ворот свитера, и не осмеливался прятать озябшие руки в карманы – палочку следовало держать наготове, даже при отсутствии явной опасности.

Видения сошли на нет после вынужденного заточения на Гриммо. Но загадкой оставалось, отчего вдруг стал видеть сны наяву – и не было ли это остаточным явлением от связи с Волдемортом, причудливо трансформированным разумом. И имело ли значение, что рядом находился Снейп – видение имело к нему непосредственное отношение. Как принимать то, что Регулус, возможно, убил Дамдлдора, Гарри пока не решил – слишком запутался в своем отношении к ним обоим. Если сделано это было ради того, чтобы оградить Снейпа от убийства человека, которого он считал другом, Регулус, безусловно, поступил правильно. Но напасть вот так, исподтишка, подмешав яд в лечебное зелье, было подло. Чего еще, впрочем, ждать от слизеринца? Только попытки замаскировать следы преступления.

Тонкая как капроновая леска веревка метнулась из зарослей орешника, обвила правую ногу, потащила к кустам. Гарри опрокинулся на спину, приложившись затылком о мерзлую землю; от боли вышибло слезы на глаза. Вторая веревка захлестнула руки, и он рухнул на колени, выронив волшебную палочку. Перед носом мелькнули разбитые мужские ботинки и обтрепанные до бахромы полы зимней мантии. Гарри поднялся голову, уперся связанными руками в землю, пытаясь встать. Сморгнул соленую пелену. Узкое лицо и белесые брови Драко Малфоя он узнал бы где угодно.

*

– Симус Финниган, значит? – старший из оборотней – кряжистый, заросший косматой бородой, похожий на Пола Баньяна, вздернул Гарри за шиворот. Слышно было, как цокает, перекатываясь на язык, касается неба, марципановая конфета. У оборотней наблюдалась патологическая необьяснимая любовь к сладкому. Сириус утверждал, это потому, что жизнь у них горькая. У него звучало со снисходительной иронией.

Старший ощерил в ухмылке зубы, не знавшие стоматологической бор-машины, и бросил через плечо: – Так ты его хорошо знаешь, Щенок?

Малфой вздрогнул. Правый глаз у него был подбит, на скуле чернел свежий кровоподтек. Пятеро других оборотней щеголяли свежими и старыми рваными шрамами, но откровенно запуганным выглядел один лишь Малфой.

– Этот Финниган…. Он полукровка.

– Чего тогда по лесам бегает?

Малфой облизнул губы.

– Гриффиндорец. Они все с головой не дружат.

Гарри моргнул. Малфой солгал – не выгораживая себя, а пытаясь защитить «Рона», и это было подозрительно. Если на Малфоя надавить – расколется как гнилой орех. Значит нужно брать инициативу в свои руки. Терять было, в общем-то, нечего, Гарри принял незавимый вид и заявил, что сбежал из дома, поскольку потратил на девиц из Лютного деньги матери. Оборотни заржали, руки ему развязывать не стали, но ослабили веревочные узлы. Сальные шуточки пережить нетрудно, зато нарушение кровообращения и к гангрене привести может. Странно, что его еще не узнали – в лесу, может, не развешаны плакаты с изображением разыскиваемых, однако ориентировку на него должны были получить все поисковые отряды. Рон Уизли исчез из школы одновременно с Невиллом Лонгботтомом и считался сообщником последнего.

Вожак Конни поставил Гарри замыкающим, вручил свободный кусок веревки идущему в хвосте колонны Малфою. Отвесил тому подзатыльник и напомнил, что отвечать за пленника придется головой. Малфой пролепетал, что с удовольствием примет на себя обязанности надсмотрщика. По голосу было понятно, что ни о каком удовольствии и речи быть не может.

Из шести оборотней только трое были волшебниками – и аппарировать не умел ни один: Малфой не достиг совершеннолетия, а остальные, судя по поведению, было немногим умнее горных троллей и не получили лицензии. Гарри решено было вести в ближайший пункт учета – как гнилостные нарывы разбросаны были по всей стране эти дома, где решали судьбу неугодных Министерству.

На привале Гарри связали руки впереди и сунули ему миску комковатой, пропахшей дымом каши. Он поел, надеясь, что в еде нет никаких сюрпризов, и отложил погнутую ложку, когда тщательно выскреб все до последней крошки. Затем Малфоя одарили очередным напутствием свернуть шею, если пленник попытается бежать, и он повел Гарри в заросли. Дать ему возможность отлить.

– Малфой, у тебя такое лицо, словно ты изжогой страдаешь. Несладко живется среди сородичей? – с поляны доносились громкие возгласы – оборотни не скрывались. В лесу не было зверей страшнее.