Кажется, он только что не совершил большую подлость и глупость. И стоило ожидать пришедшего чувства сожаления – Элиза действительно была миловидна.

Гарри повернул голову и увидел стоящего в дверях кухни Малфоя. Лицо его выражало отвращение и… страх? Какого черта Малфой закатал рукав?

Змея на предплечье наливалась чернотой и извивалась как под Круцио. Гарри готов был застонать в голос. Неужели нельзя взять запас зелья, блокирующего действие метки?

– Лорд знает, где я, – сказал близкий к обмороку Малфой. – И он скоро будет здесь.

*

Гарри бросился в распахнутую кладовую, сунулся в спальню, и наконец замер в коридоре, недоумевая, куда подевался Лайелл. Из гостиной Малфой крикнул, что дом отключили от каминной сети; теперь все зависело от способностей Лайелла к множественной аппарации. Гарри выскочил из дома.

Спустя три драгоценных минуты пропажа обнаружилась в подвале. Привалившись к косяку, точно не держали ноги, Лайелл стоял на нижней ступеньке – рюкзак оттягивает правое плечо, ладонь лежит на навесном замке. Гарри успел подумать, зачем в подвале двойные железные двери.

А потом он заметил клетку с грубо сваренными стальными прутьями и попятился. Работник отдела регулирования и контроля магических популяций? Отец героя Сопротивления? Он не проверил Лайелла на наличие метки. И поплатился за это.

Гарри что есть силы толкнул закрипевшую дверь, Лайелл, пытавшийся что-то сказать, не удержался на ногах, влекомый тяжестью этой махины. Гарри вылетел из подвала так, словно за ним гналась целая орда Пожирателей. Ему нужно было спасти двоих человек. И быстро.

21

– Беги в деревню.

Малфой, натягивающий свитер с вышитыми на груди полуфутовыми буквами – Гарри видел эти иницалы совсем недавно, но где?
– подпрыгнул, когда Гарри ворвался в комнату.

– Ты остаешься? А как же Темный Лорд?

– Когда он увидет меня – сразу забудет о тебе, – Гарри, не вдаваясь в детали, протянул Малфою волшебную палочку и распахнул окно. – Мы догоним тебя.

Подразумевающееся «если успеем» никто из них не произнес. Умирать в подходящей компании, возможно легче, но ни капли не веселее.

*

Гарри спустился в подвал крадучись, приникнув к сырой кирпичной кладке стены, но никого внизу не обнаружил – пришедший в себя Лайелл мог прятаться где угодно в доме. Существовала вероятность, что Лайелл вернется в подвал; более похожим на правду представлялся вариант найти врага самому. Не дать застигнуть себя врасплох. Поэтому перебежал к запертому черному входу и остановился у двери, прикидывая как поступить дальше. Стоит потянуть время, дать Малфою скрыться, но станет ли Лайелл осторожничать до прибытия Волдеморта?

Элиза! Вот кого можно использовать в качестве заложницы, чтобы выманить Гарри из укрытия. Гарри, сидящий на розовой клумбе, приподнялся, заглядывая в окно ближайшей комнаты – спальни наверняка несуществующего «Джона». Пусто. Передвинулся к окну гостиной – Элиза по-прежнему лежала на тахте.

– Рон, ты здесь? – голос Лайелла доносился из коридора и Гарри сжался, просчитывая шансы вытащить Элизу на улицу и остаться незамеченным. Близки к нулю. Опасно близки, почти непоправимо. Однако сидеть в засаде без дела, покорно ожидая Волдеморта, это трусость. Склонности к этому пороку Гарри в себе не замечал.

– Зачем вы вызвали Волдеморта? – крикнул он, молясь, чтобы Элиза воспользовалась случаем. У нее ума как у испуганного зверька, так пусть следует инстинктам, говорящим «спасайся». Другого случая не представится. Гарри не видел вспышки заклинания и не слышал ничего, кроме шагов – Элиза жива. Если Лайелл не задушил ее голыми руками и не зарезал кухонным ножом. Но тогда бы она кричала. Наверное.

Лайелл, собирающийся войти, помедлил на пороге, да так и остался стоять, полускрытый дверью.

– Я не понимаю, почему ты подозреваешь меня, – сказал он успокаивающим тоном. – Уверяю вас, я не сотрудничаю с Пожирателями.

Лайелл думал, что Драко прячется вместе с Гарри. Знал бы он, что Малфой мысленно уже похоронил незадачливого попутчика, и погибать вместе с ним не желал.

Ненависть, затхлая как забытая в тени кружка с водой, колыхнулась где-то на дне души. Такие как Малфой выходят сухими из передряг за счет других. Названные героями умирают; их участь – спасать тех, кто назавтра воздвигнет тебе памятник или вычеркнет из памяти. Неизвестно, что хуже – наживаться на славе мертвецов или забыть преподанные ими уроки.