– Хочешь кофе? – с поддельной вежливостью спрашиваю я. – Такси приедет через двадцать минут, у тебя есть время привести себя в порядок, а мне нужно собираться на работу. – Я прохожу мимо нее и добавляю: – И я не люблю, когда трогают мои одежду.

Длинные, наверняка наращенные, ресницы быстро запорхали над бледно-голубыми глазами. Дураку понятно, что девушка не ожидала такого приветствия утром.

– Дай хотя бы номер телефона своего друга, – просит она, как кажется мне, агрессивным тоном. – С ним будет явно веселее, чем с тобой.

Не я накинулся на нее вчера вечером в баре! Чего она ожидала на утро? Что я принесу ей завтрак в постель, мы вместе примем душ, а потом поедем знакомиться к родителям? Черта с два! Она должна знать, что подобные случайные связи ничем хорошим не заканчиваются.

– С чего ты взяла, что я раздаю чужие номера направо и налево?

Я скрываюсь в своей комнате так и не дождавшись ответа. Господи, скорее бы она ушла!

Захожу в гардеробную, чтобы взять чистую рубашку и костюм. Сегодня обойдусь без галстука.

В голове снова всплывают события прошедшей ночи, я с горечью осознаю, что объект моего рвотного рефлекса все еще в квартире. О чем я только думал? Все, чего мне сейчас хочется – стереть с себя всю грязь, приобретенную в баре. Нельзя уподобляться Брайану! Последние события – это как раз в его стиле, но никак не в моем.

Так мало скромных, чистых и домашних девушек. Все больше становится – дешевых, пьяных и падких на деньги.

Надев идеально выглаженный костюм, я выхожу обратно в комнату и с облегчением вздыхаю: она ушла. Больше ничего подобного не произойдет! Да, ночью я выпустил пар, но на утро меня выворачивало наизнанку от этой девицы. Ужасное чувство.

Тяжелые серые тучи вновь затягивают ясное небо, омрачая мое настроение. Меня нервирует абсолютно все. Как продержаться на работе весь день и ни на кого не сорваться? Надеюсь, что это будет не слишком сложно.

Окинув глазами “Грей Хаус”, невольный вздох отчаяния вырывается из груди. Сколько еще времени мне предстоит сидеть в этом стеклянном замке, отвечая за траты и прибыль компании? Быть генеральным директором всей империи гораздо увлекательнее. Уж кому, а отцу повезло с должностью.

Хотя мне ли жаловаться на жизнь и работу? Я вырос в благополучной семье, где никогда не было разлада между родителями, получил образование и достойную должность в “Грей энтерпрайзерс”. Многие мечтают о такой жизни. Следовательно мне нужно радоваться, что все срослось весьма удачно.

Небо становится все темнее от дождевых туч, нас ожидает новое природное буйство. Каждый раз вглядываясь в темно-серые тяжелые облака, я противопоставляю им свою жизнь. Стопроцентное сходство. Увы…

Поднимаюсь к своему кабинету, как секретарша тут же разворачивает меня в направлении к отцу. Папе нужно в чем-то помочь.

– Здравствуй, Теодор, – Кристиан Грей поднимается со стула и жмет мне руку.

– Доброе утро, отец.

Я всегда был скуп на эмоции с родными. Возможно, это не правильно, но они уважают мой характер. Мама и папа прекрасно знают, что дороже них у меня нет никого.

– Я хотел попросить тебя присутствовать сегодня на одном собеседовании, к нам приходит новый сотрудник. – Папа сцепляет руки в замок и кладет на стол.

Хм, я уже присутствовал на подобных заседаниях, но это было крайне редко. Раза два или три за все мое время работы здесь.

– Мое присутствие обязательно? – Мне не удается скрыть нотки нежелания.

Отец тяжело вздыхает, поняв мой настрой, и переводит взгляд на свои сплетенные пальцы. Его тоже напрягает мое настроение, возникшее почти две недели назад. Прости отец, но я ничего не могу с этим сделать.

– Мы нанимаем главное ответственное лицо по работе сотрудничества с международными компаниями. Это довольно важная должность, мы не должны промахнуться с этим. А зная о твоих успехах как в колледже, так и на работе, ты сможешь задать человеку какой-нибудь вопрос в этой сфере, и мы точно поймем, стоит его нанимать или нет.

Я закатываю глаза:

– Глупости, отец. Возьми вместо меня мистера Бернара.

– Он и так будет присутствовать.

Неужто совсем нельзя отказаться? Меня нервирует такой расклад, но путей к отступлению нет. Придется согласиться.

– Хорошо, во сколько нужно быть в зале заседания?

– В четыре.

Зависает нелепая пауза. Папа нервно постукивает указательным пальцем по костяшкам и переводит взгляд то на меня, то на свои руки. Создается впечатление, что он хочет что-то сказать, но не решается. Боже, терпеть не могу такие ситуации! Мне по душе открытость.