Потупивши взгляд, ученик вздохнул и вновь зашагал по холодному песку. Когда же кончится эта проклятая пустыня.

Кайсек, быстро перебирая ногами, летел по крышам домов. Чёртовы стражники, чёртова Меба с примесью дерьма, чёртов торгаш! В городе умерло более 50 человек от отравления этой дрянью, и теперь его выслеживает стража.

Парень перепрыгнул на очередную крышу и едва не сверзился вниз, поскользнувшись на мокрой черепице.

Вот и стена города. Короткий выдох, сплетение пальцев, невидимые огоньки силы — и Кайсек ползет по стене как муха.

Только бы успеть перебраться до смены караула.

Хардеб повалился на едва пожухлую траву леса и в умиротворении прикрыл глаза. Пустыня позади. Наконец.

Перевернувшись на живот, он с интересом взглянул на Орфео, сидевшего в тени дерева, и сунул в рот травинку.

— Что? — маг устало выдохнул, закатывая глаза.

— Каково быть там? — встрепенулся ученик.

— Никак. Ни жары, ни холода, ни ветра. Все настолько спокойно, что начинает болеть голова. — Де Лука смотрел в одну точку, вспоминая прошлое. — Тишина, и слышны только стук своего сердца и течение крови по сосудам. Это начинает сводить с ума, но, едва ты адаптируешься, как становится легче.

— Как долго ты привыкал? — Хардеб почувствовал себя увереннее, получив столь развёрнутый ответ.

— Почти пять декад. С каждым посещением становилось всё легче, и в итоге я стал посещать серый мир настолько часто, что Смерть дал разрешение входить в свой дом. Знаешь, — чуть улыбнулся он, — это поразительно. Там нет места нормальному. Время и пространство перекручивается, и ничто не является тем, чем кажется.

— И тебе там нравится?

— Нет. Там слишком серо и тускло, — нахмурился Орфео.

— Но, не смотря на это, ты снова и снова возвращался туда, — боевик внимательно вгляделся в голубые глаза друга.

Орфео прервал зрительный контакт и вздохнул.

— Я думал, что отец может быть там.

— Но…

— Хватит, — маг заткнул Хардеба взмахом руки. — До Покойного моря больше не обсуждаем это.

Привыкнув к подобным выходкам, ученик растянулся на траве, беззлобно смеясь над своим учителем.

— Ты думаешь, что кто-то из академии наблюдает за нами? У тебя паранойя.

— Беррадо, знал, что я покину академию, едва дойду до определенного возраста, — Орфео потянулся за сумкой с едой.

— Все это знали, — фыркнул Хардеб, — даже глухой привратник.

— Но только Беррадо хотел остановить меня.

— Ты сильный маг — это могло быть причиной.

Орфео усмехнулся и глотнул из фляги.

— Он позвал меня не в кабинет, а в личную комнату. Это было последней каплей.

— Подожди, — боевик резко сел, — он до этого оказывал тебе знаки внимания?

— И не один раз. Все так… ненавязчиво, осторожно. Всё же, он эльф, а такие, как он, обычно не интересуются людьми, — Де Лука протянул ему воду.

— Но у тебя дар, — сказал, принимая флягу, Хардеб. — Ты, как и твой отец, привлекаешь к себе, а, значит это могло подействовать и на Беррадо.

— Сомневаюсь, — боевой маг вопросительно поднял брови. — Эльфы невосприимчивы к любой любовной магии. Ты явно пропустил лекцию по эльфам и их традициям.

— А, если твой отец и сам не был человеком? Может, его сила живёт в тебе, и ты просто не знаешь о ней?

Орфео забарабанил пальцами по подбородку и, нахмурившись, покачал головой.

— Нет. Это были его собственные желания. И давай закроем тему — мне она не нравится.

Хардеб дёрнул плечом и, поднявшись, принялся за сбор хвороста, которого на границе с пустыней было в достатке.

========== Глава пятая ==========

Молодой последователь культа Лэнга осторожно крался по коридорам крепости. Ткань его мантии едва слышно шуршала, заставляя нервно дёргаться и напрягать слух, но всё было тихо.

Наконец он достиг комнаты Верховного и, коротко выдохнув, проскользнул в приоткрытую дверь.

Огонь камина приветливо потрескивал и пускал искры в уходящий вверх дымоход. Приятный оранжевый свет падал на кресла, обтянутые красным бархатом. На подлокотниках чёрными нитками были вышиты лепестки пламени.

Зловеще дрожали тени, бегая по стенам и прячась в складках балдахина. Книжные шкафы, словно могучие воины, стояли на страже порядка. Парень тревожно вздохнул и осторожно направился к массивному рабочему столу из железного дерева.