Фа Дэ-Мин вздохнул. Мне показалось, или в этом вздохе послышалось разочарование?

— Я знаю, раньше между нами были разногласия, — медленно, точно подбирая слова, заговорил он. — Но в Империи солнца считается, кто спас твою жизнь — тот твой кровный брат навеки, и ты обязан ему тем же.

— Что вы, капитан! — начала я. — Вы вовсе не обязаны…

— Нет, нет, — тряхнул он головой и стукнул по аллее тростью. — Мартин, я хочу сказать… давай оставим разногласия? Я буду рад сражаться бок о бок с тобой. И обязательно верну тебе долг. Что скажешь? Мир?

Он протянул ладонь. Я осторожно пожала ее и ответила:

— Мир, капитан Фа.

Мне показалось, его пальцы скользнули по моим: невесомо, едва ощутимо, почти ласково. Я тут же убрала руку.

— Мне надо идти, капитан Фа. Скоро мы снова выдвинемся в путь, надо заготавливать мясо для виверн.

— Конечно, — грустно отозвался он. — До встречи, Мар-Тин.

Пока я шла, Фа Дэ-Мин продолжал глядеть мне вослед. Его пристальный взгляд колол лопатки подобно рапире.

Я оказалась права: Дитер вскоре распорядился о сборах.

Мы успели за вечер, а потом была ночь, полная нежности и тихих признаний. Наутро мы тепло попрощались с Кристофом, и вылетели из замка.

Я с Дитером — на старой виверне Грете, Ю Шэн-Ли с капитаном — на Крошке Цахесе.

Каким же удовольствием было узнавать знакомые места! Эти луга с пасущимися коровами, эти горные кряжи, прикрытые снежными шапками, эти деревеньки, мелькающие внизу. Ветер бил в лицо, и я прижималась к моему генералу, совершенно не думая о том, что нас могут увидеть те, кто летел сзади. Было ли им до нас? Мы были свободны в этом полете, беспечны и счастливы. И тем тревожнее становилось, когда внизу я различила пестрые шатры с развевающими флагами Фессалии и Альтара.

Военный лагерь.

Он растянулся по всей равнине гигантской гусеницей. Река текла неподалеку широкой голубой лентой, на берегу которой ютились скромные домики крестьян. Поля вовсю колосились золотой пшеницей, но вместо умиротворения во мне только возросла тревога: вспомнился повторяющийся сон, где была малышка Тея и черные всадники, возглавляемые страшным рыцарем в латах.

— От меня ни на шаг, — сказал Дитер.

— Как скажешь, любимый, — проворковала я. — Значит, ты возьмешь меня на переговоры?

Кажется, мой генерал об этом не подумал. Нахмурившись, он долго раздумывал, потом со вздохом ответил:

— Нет. На переговоры взять не могу. Придется тебе подождать в лагере. Вот только на кого оставить? Шэн тоже едет со мной…

— Разве меня обязательно на кого-то оставлять? — спросила я. — Я взрослая девочка и могу позаботиться о себе.

— Не забывай о ребенке, — напомнил Дитер.

— О ней я помню всегда, — я погладила ладонью животик и поцеловала Дитера в гладко выбритый подбородок. — Не волнуйся, любимый. Все будет хорошо.

Первым, кого я встретила в лагере, был снова мальчишка Ченг. Распахнув свои темные глаза, он с завистью прицокнул языком.

— А мы уж думали, ты помер, — сказал он, с завистью переводя взгляд с меня на генерала, который о чем-то уже тихо беседовал с Шэном.

— Какие выживают, те до старости живут! — бодро ответила я. — Спасибо за заботу, Ченг. Не ждали, да?

— Ждали, ждали! — зачастил мальчишка. — Только трудно от тварей отбиться. Жала у них — во! — он раскинул руки. — Челюсти — во! Всех победили, да?

— Потом расскажу, — засмеялась я. — Отдохнуть бы с дороги.

Действительно, если первые дни похода я переносила более-менее легко, то со временем изматывал даже полет на виверне. И это был только месяц срока. Что же будет дальше? Я решила пока не задумываться об этом, устраиваясь как обычно в шатре Ю Шэн-Ли, хотя это не слишком нравилось Дитеру, но адъютант у него был свой, и давать повод для слухов на обе армии было нежелательно.

К вечеру меня наградили.

Награждал сам главнокомандующий Е Бо-Джинг. Я никогда не видела его так близко: высокого и сильного альтарца, облаченного в блестящие доспехи. Пушки грохнули салютом, солдаты трижды прокричали «Вива!», а я не верила, что это все достается мне, и косилась на Дитера, который стоял чуть в стороне от главнокомандующего и прятал улыбку.

«Он гордится вами, хозяйка», — заметил Умник.

От его слов в груди разливалось тепло. И, отдав воинское приветствие, я вернулась в строй, чеканя шаг и слушая, как позвякивает медаль «За отвагу». В последний момент я поймала взгляд капитана Фа: он хмурился, как мне показалось, от зависти.

Что ж, несмотря на перемирие, с ним нужно держать ухо востро.

После церемонии главнокомандующий, Дитер и Ю Шэн-Ли собрались на переговоры. Отпускать мужа было тоскливо, еще тоскливее оказалось терпеть и не перемолвиться с ним даже словечком.