Шрифт:
— Умрите! — крикнула я и выбросила ладони вперед. — Оставьте нас! Убирайтесь, откуда пришли!
Синие молнии сплелись с золотыми, воздух нагрелся до немыслимой температуры, трещал от напопившегося электричества. Всадники рассыпались крошкой, лопались, как гнилые ягоды, истекали тьмой.
Вот черный хлыст обвился вокруг груди моего генерала. Тот рванул его руками, зарычал от натуги, и я поспешила на помощь, постепенно накапливая силы, чтобы ударить во всю мощь.
И тут мне наперерез выскочил всадник. Крикнув что-то на непонятном языке, он обрушил хлыст на мой купол. Искры брызнули во все стороны, и я услышала, как протяжно стонет Забияка. Я покачнулась и едва не упала, поскользнувшись на траве. Стиснув челюсти, я полоснула по всаднику молниями. Он закрутился в сияющем голубом коконе и рассыпался на части. Я вскрикнула от радости, но вскоре мой крик перерос в возглас ужаса.
Дитер тонул в черноте.
Она оплетала его как ужасный кокон, текла по лицу, залепляя его глаза. Дитер пытался оторвать прилипчивую жижу, но пальцы вязли в ней, и я с ужасом видела, как над его головой воздух сгущается, наливается мраком и пустотой.
«Черное зеркало! — воскликнул Умник. — Оно открывается!»
— Нет! — закричала я.
Еще один всадник ударил пузырь, и перед моими глазами образовалась трещина. Пузырь ощетинился иглами, проткнул и этого нападающего, но заминка оказалась роковой.
Из пустоты выхлестнуло щупальце — вдвое толще, чем хлыст всадника, куда чернее, чем ночь. Закрутившись вокруг Дитера, щупальце потащило его в открывшийся проем.
Я закричала и бросилась следом, но разве могла успеть?
Чернота сомкнулась вокруг него, словно жадный рот. Земля покачнулась, в воздухе раздался хлопок и портал исчез, сжавшись до микроскопической точки. Потом пропала и она.
— Ди-ите-ер!
Я снова выстрелила молниями, но они ушли в пустоту.
Воздух светлел, небо обретало прежнюю голубизну. Черные всадники уходили, оставляя за собой землю, усеянную гниющими кляксами, тела наших солдат, стонущих раненых…
Они уходили, забрав с собой приз: непобедимого фессалийского генерала, чей взгляд обращал в камень, а сердце ожило для меня.
Мой Дитер.
Любовь моя…
12. Новый виток
Не знаю, сколько я проплакала на груди у Шэна.
Он успокаивал, как мог, поил зеленым чаем для восстановления сил и гладил по волосам, обещая, что все будет хорошо.
— Не будет! — рыдала я. — Ничего не будет хорошо… никогда!
Мне казалось, что это действительно так. Словно кто-то чужой вынул из груди мое сердце и раздавил его сапогом. И теперь рана горела, истекала болью и тоской, и не торопилась затягиваться.
— Если бы Дитера хотели убить, — сказал Ю Шэн-Ли, — то сделали бы это сразу.
Он говорил как можно мягче, старательно подбирая слова, но это страшное сочетание «Дитер» и «убить» повергало меня в еще больший ужас.
— Однажды мы уже справились, помнишь? — не сдавался альтарец. — Смогли вытащить Ди из тюрьмы и разрушили все планы Ее Величества.
— Я уверена, это она подстроила! — воскликнула я и сжала кулаки.
В памяти вспыхнуло красивое и надменное лицо Анны Луизы. Она сверлила меня холодным взглядом, и кожа на щеке покрывалась паутинкой трещин — как раз там, куда упал смертельный взгляд василиска. Если она спаслась из заточения, если она смогла заручиться поддержкой своего кентарийского любовника, то я знала, бывшая королева обязательно захочет отомстить Дитеру. И вот время пришло.
«Если у Анны Луизы была колдовская сила, то она вполне могла открыть портал и призвать демонов, хозяйка», — заметил Умник.
Я кивнула, размазывая по щекам слезы.
— Конечно. Они подстроили это. Королева и кентарийский вождь.
Вспомнилось, как черные всадники кружились возле короля Максимилиана. Как воины спешили на помощь своему монарху, совершенно забыв о генерале. Может, и это был отвлекающий маневр? Проклятье!
В бессильной злобе я стукнула кулачком о колено.
— Я убью ее, — поклялась я. — Если она виновата во всем этом, я найду ее и…
Голова слегка кружилась. Может, от слез, а может от последнего удара черного всадника, расколовшего мой защитный купол. И только теперь заметила, что второй дух, Черный Дракон, не подает голоса.
«Забияка?» — мысленно обратилась я к нему.
Легкий выдох, слабое:
«Я слушаю, хозяйка…»
«Жив?»
«Стараюсь, хозяйка».
«Что ему будет», — проворчал Умник.
«Правда, в глазах темно, — продолжил Забияка. — Кости ломит и хвост чуть не отвалился, но в целом терпимо. Надо накопить силы. Если, конечно, в ближайшее время вы не захотите снова участвовать в какой-нибудь драке».
— Надеюсь, что нет, — прошептала я. — Но мы отомстим.
Духи повздыхали и замолчали. Сегодня и они не были склонны к перепалкам и шуткам и в основном молчали.
В шатер заглянул незнакомый мне фессалийский солдат и зыркнул по сторонам.
— Герра Мартина требует к себе Его Величество, — отрапортовал он.
— О, нет! — я подскочила с места, и солдат вытаращился на меня с явным недоумением. Можно его понять: когда зовет сам король, нужно бежать, сломя голову, держа в зубах тапки и повизгивая от удовольствия. Любая иная реакция расценивается как ненормальность, и чего хуже — бунтарство.