Но не это заинтересовало Поля.

Этот человек напоминал ему кого-то. Словно он был будущим, повзрослевшим образом маленького мальчика из его воспоминаний – маленького мальчика, который должен был быть мёртв.

– Поль, о чём задумался? Кончай в облаках летать, не упускай свой шанс.

Молодой художник резко вернулся в реальность и, наконец, понял, что тот молодой человек, за которым он так внимательно следил, стоит прямо перед его картиной.

Арт-дилер быстро потащил Поля за собой. Когда они вдвоём подошли к молодому дворянину, арт-дилер заговорил самым учтивым тоном, на которой только был способен.

– Как вам нравится, милорд? Вы не находите эту картину чудесной?

Молодого графа, который являлся предметом многих жарких разговоров в светском обществе, звали Эдгар Эшенберт. Говорят, он вернулся из-за границы только этой весной.

– Действительно. Это Титания*?

– Да. Мотив королевы фейри из «Сна в летнюю ночь».

В тени первоцветов лежала лунная фейри, погружённая в сон. Граф, не отрывавший глаз от полотна, выглядел так, словно влюбился в неё.

Это не была сила живописи. Поль был удивлён, поняв, что один лишь взгляд графа заставлял картину выглядеть овеянной сияющим светом. Создавалось впечатление, словно идеально сидящие сафьяновые перчатки графа, или узел на его галстуке, или даже блеск его превосходного вечернего фрака принадлежат произведению искусства.

А потом появилась иллюзия слабого цветочного аромата, витающего над картиной.

*Титания – королева фейри в шотландской мифологии. Замужем за Обероном, королём фейри. Одна из действующих лиц в пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь».

Этот аромат исходил от дворянки, которая подошла к ним, но Поль не успел уловить момент, когда она появилась.

– Разве эта картина не соответствует вашим предпочтениям, милорд? – проговорила одетая в голубое платье девушка.

Арт-дилер не мог упустить такой возможности, предвещающей выгоду.

– О, конечно, граф знает о фейри больше, чем кто-либо ещё из высшего общества. Я же, со своей стороны, выбрал лучшие работы с фейри.

Затем арт-дилер обернулся, ища Поля и поспешил представить его как автора этой, приглянувшейся графу, картины.

Граф, о котором говорили, что он пришёл из мира фейри, посмотрел на Поля и ослепительно улыбнулся ему. Полю рассказывали, что графу едва минуло двадцать. Он был младше Поля, и всё же этот взгляд, сосредоточенный на неопытном художнике, казалось, принадлежал великодушному меценату.

Поль беспокоился о том, что было бы глупо пытаться заполучить покровительство графа. Он чувствовал себя немного неуверенно, но арт-дилер легонько подпихнул Поля локтем, так что Поль, собрав всю свою смелость, поприветствовал графа, насколько мог ровным голосом.

– Я рад познакомиться с вами, лорд Эшенберт.

– Вы часто рисуете фейри?

– А, да. Мне нравиться литературные образы фейри, такие как у Дрейтона или Спенсера.

– Вы видели их?

– А?

Его спросили, видел ли он фейри раньше. Однако Поль был ошеломлён и растерян, так как не знал, в шутку или всерьёз задан вопрос.

Его имя, граф Ги-Бразил, отдавало романтикой, что возбуждало интерес у людей, но Поль считал, что это просто имя. Были и другие пэры, чьи имена происходили от названий несуществующих владений.

– Милорд, с вашей стороны некрасиво так забавляться с невинным художником, – с нотками укоризны проговорила дворянка.

– Как же, миледи. Неужели вы не верите в существование фейри?

– От чего же, если вы видели… если вы можете видеть их, тогда я скажу, что верю в них.

– Да, я видел одну. Фейри, обладающую неземной красотой, с которой не сравниться красота ни одной женщины на земле. Фейри, которая одним словом может сделать любого мужчину своим рабом. Вижу ли я волшебный сон, раз могу прямо сейчас говорить с ней?

– Как лестно.

Беседа этих двоих шла своим чередом, казалось, они совершенно забыли о Поле и арт-дилере, стоящими прямо перед ними.

Арт-дилер гримасничал, побуждая Поля поскорее привлечь ещё большее внимание к своей работе, но Поль от рождения был молчаливым человеком. Он не был способен улучить момента, чтобы вставить замечание, вклинившись в разговор, и чувствовал себя не в своей тарелке, но граф сам обратил своё внимание на него, словно внезапно вспомнил что-то.

– Я хотел бы увидеть и другие ваши работы, мистер Ферман.

– Э...

– Она вам приглянулась? – выступил вперёд арт-директор, оттесняя вконец растерявшегося художника, шокированного таким неожиданным вопросом.

– Да... Эта Титания напоминает мне женщину, которая захватила мои мечты.

– О, боже, как занимательно. Она ваша любовница? – спросила дворянка, вновь вступая в диалог с графом.

– Нет, мои чувства к ней пока безответны.

– Невозможно, в такое сложно поверить.

– Кажется, мне сложно понять женские чувства, так что она часто злится на меня.