Он старался говорить как можно небрежнее, словно отрицательный результат – дело времени. Но Мэрайя поняла его сомнения. Она всегда понимала.

– У тебя не получается, да?

– Это временно! – заверил Ринмир, совсем по-детски краснея и чувствуя себя полным неудачником рядом с этой смешливой красавицей. – Я обязательно справлюсь в следующий раз! Вот, смотри…

Торопливо сграбастав очередной цветок, Ринмир сосредоточился. От волнения он вновь потянул за незримую нить слишком сильно – и очередной цветок рассыпался пеплом в его руках.

Мигом вспомнились все детские насмешки, которыми любила сыпать в адрес мальчишек Мэрайя. Ну, сейчас-то она точно решит вспомнить детские годы и засмеётся. Пусть у неё и красивый смех, но разве приятно понимать, что ты – объект её насмешек?

Неожиданно на плечо легла лёгкая, почти невесомая ладонь. Недоумённо подняв глаза на подругу детства, Ринмир увидел вместо усмешки тёплую, ободряющую улыбку:

– Ничего страшного. Когда-нибудь ты сможешь. Ты же всегда выполняешь обещания, правильно?

Ринмир не смог сдержать ответной улыбки. Действительно. Нет нужды спешить. Лучше потерпеть и ещё немного попрактиковаться. В конце концов, когда-нибудь у него всё получится.

Хотя бы потому, что он не может обмануть эту наивную веру в чудо, какая всегда неприкрыто сияет в глазах Мэрайи…

========== Глава VIII: В предчувствии счастья ==========

– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – непонимающе спросил Лайонелл, глядя в тёмные глаза собеседника. Такие бесконечно древние и пугающие, точно две сквозных дыры в черепе, позволяющие увидеть отблески иного мира. Ринмир пожал плечами:

– Потому что хочу рассказать. Ты сам согласился выслушать мою историю, помнишь? И до рассвета, мальчик, ещё далеко.

Золотой Страж тяжело вздохнул, понимая, что согласием сам себя загнал в угол. Словно прочитав – а может, и в самом деле прочитав – его мысли, колдун усмехнулся:

– Хорошо. Если ты настаиваешь, я перейду к более… интересным для тебя событиям. К тем дням, когда весть о пророчестве, что предрекало падение Искажения, дошла до нашей деревни…

– Осторожней! – воскликнул Ринмир, бросаясь к оступившейся и едва не упавшей в реку спутнице. Мэрайя лишь вскинула голову и засмеялась: она, в отличие от многих девиц-кокеток, не боялась порвать или испачкать платье.

В Аргу пришла весна, за нею – лето. Так же переливалась зелёными оттенками свежая листва, пропускавшая сквозь себя золотые лучи. Казалась, даже река нынче походила на поток сверкающих драгоценных камней, весело струящийся куда-то к далёкому морю.

Неожиданно смех девушки прервался, и лицо Мэрайи вмиг стало задумчивым. Наконец, она неуверенно проговорила:

– Послушай, Ринмир…

– Что-то не так? Ты поранилась? – встревожено осведомился молодой колдун, постоянно боящийся сделать что-нибудь глупое в присутствии полюбившейся ему подруги детства. Мэрайя отрицательно покачала головой, после чего тихо спросила:

– Ты ведь знаешь, что о нас с тобой говорят в городе?

– Тебя это так беспокоит? – мгновенно всполошился молодой колдун. Только рядом с этой девушкой он, уже взрослый мужчина, чувствовал себя оплошавшим ребёнком. Как он мог не замечать, что ей не по душе пересуды соседок? А ведь вряд ли кто-то будет справедливо судить дочь старосты – скорей, из зависти наговорит гадостей вроде того, что она совсем недавно любилась с колдуном, невзирая на отсутствие меж ними брачных уз. По-хорошему, ему давно следовало бы просить руки Мэрайи, вот только при мысли о том, что придётся заговорить об этом с ней, язык сам собой завязывался тугим узлом, не давая произнести и слова.

– Не то чтобы беспокоит, - повела худыми плечами Мэрайя и небрежно откинула с лица непослушный локон. – Скорее, эти слухи не по душе моему отцу. Ты же знаешь, какой он «правильный».

Долго грустить девушка не могла, и потому сразу же после этой фразы легко спрыгнула в реку близ берега, задирая подол платья почти до колен. Ринмир отвёл взгляд, не желая показаться невоспитанным оттого, что он неприкрыто любуется на аккуратные узкие ступни с длинными пальцами, так редко выпускаемые из плена дорогих туфель. Сейчас было самое время рассказать о своих намерениях, узнать ответ возлюбленной – и Ринмир несмело заговорил:

– Слушай, я хотел сказать… ээ…

Глаза, словно светящиеся изнутри весельем и юностью, пытливо уставились на него. Мэрайя пыталась отгадать, что же он сейчас скажет. Ждёт ли она от такого, как Ринмир, предложения идти по жизни рука об руку? Или же, услышав эти слова, она засмеётся и скажет, что он для неё – лишь друг детства?

Если бы была в мире магия, способная за человека произнести его слова! Но Ринмир мог лишь несвязно мямлить, точно ребёнок, оправдывающийся за совершённую пакость: