— Ты лучше у себя вот здесь бесплатно ковырни, — сказала она. И показала на мою голову.

Молоко притащила горячее, я уже хотел его пить, а она сообщает мне вдруг новость:

— А молоко, между прочим, я взяла в пятой квартире.

Сказала, а сама улыбается. Я сначала не догадался, трудно при температуре соображается. Думаю, кто это там живет, в пятой квартире? Она не дождалась, когда я вспомню, говорит:

— У Ирины Виноградовой взяла.

— Не буду пить.

— Почему?

Я отказался, и все дела.

— Да ты что… парень?

— Не буду, и все!

И я не стал пить, хотя она потом и уверяла, что у Ольги Дмитриевны взяла, и все такое прочее.

Татьяна Осипова

1

С Анатолием Беловым она познакомилась еще в Москве. Анатолий заканчивал Щукинское училище и собирался остаться в столице. Он ходил по Москве хозяином в пальто нараспашку, без шапки, любил надевать очки в строгой оправе, которые придавали его лицу, как он говорил, «завершающий блеск». Впрочем, очки ему и в самом деле были прописаны врачом от близорукости. Без очков его лицо становилось милым и беспомощным, что вводило в заблуждение многих женщин, которые, опять же по его словам, теряли бдительность и переставали замечать в нем хищника. За что и расплачивались.

За Татьяной он приволокнулся совершенно неожиданно. Пошел провожать, и она не заметила, как очутилась у него под распахнутым пальто. С ним было весело и хорошо. А главное, легко. Он не скрывал своих намерений и говорил, посмеиваясь, что любой девушке с ним будет хорошо ровно столько времени, сколько она этого захочет.

— Да? — сказала Татьяна. — А любовь? Что ты думаешь о любви?

— Ничего не думаю, — ответил он. — А что?.. Я еще для этого слишком молод. Любить самому — это участь стариков. Пусть они и любят, а я предпочитаю, чтоб любили меня.

В тоне было что-то ужасно оскорбительное для некрасивой девушки, какой себя считала Татьяна. Он хотел ее поцеловать и, когда она отстранилась, равнодушно поинтересовался:

— У вас что, поцелуи не проходили?

— У меня уже есть тут один парень. Поэтому, если ты мне ничего другого предложить не можешь, вряд ли нам стоит целоваться, — небрежно сказала Татьяна.

На том и расстались.

Поцеловались они через два года, когда Анатолий приехал в театр, где Татьяна начинала свой третий сезон. Встретились на проходной, обнялись по-дружески, чмокнули друг друга в щеку. Подошла Кира, взяла его под руку, вытащила у него из кармана конфету, зашуршала бумажкой, разворачивая. Анатолий был вторые сутки в городе. «И, как видно, не скучал», — подумала Татьяна.

— Удивляюсь, — улыбнулась она.

— Чему?

— Моя подруга уже знает, где у тебя что лежит.

— А… Конфеты… Хочешь?

Татьяна не отказалась. Анатолий достал и для себя одну. Они сжевали по карамельке.

— Ну, а ты как? — наконец поинтересовался он. — Замуж не вышла?

Татьяна пожала плечами и, стараясь напомнить ему тот разговор в Москве, ответила:

— Есть тут у меня один парень. Художник наш, Николай. На этот раз, — она грустно усмехнулась, — на самом деле есть. А ты все тот же? Не состарился на столько, чтобы научиться любить?

— На столько не состарился, — он обнял Киру за плечи, — а немножко состарился.

2

Выходной день тянулся для Татьяны бесконечно долго. С утра и до девяти часов вечера она читала старую, изрядно потрепанную книжку, одну из тех, за которыми почему-то устанавливается очередь и которые дают только на один день или на один вечер. У этой книжки кроме перечисленных достоинств не было обложки и первых семнадцати страниц.

Прочитав, Татьяна со вздохом положила книжку на диван и позвонила Кире. К телефону подошла ее мать.

— Нет, это не Кира, — кокетливо прощебетала она.

— А Киры нет?

— Они пошли с Анатолием в магазин купить чего-нибудь к чаю.

— С Анатолием?

— Да. Смотрели телевизор, а потом захотели чаю, а у меня ни кусочка торта, ничего, как на грех. Так неудобно.

— Когда придет, скажите ей, что она может забрать книжку. Я прочитала.

Татьяна торопливо положила трубку, потому что зазвонил звонок в коридоре.

На лестничной площадке стоял Анатолий Белов с коробкой торта. Он сделал страшное лицо и попросил:

— Спрячь меня.

Татьяна запахнула халатик.

— От кого?

— За мной гонятся.

— Кто?

— Кира с тапочками.

— С какими тапочками?

— В которых перед телевизором надо сидеть.

Сняв пальто и спрятав в карман пиджака очки, Анатолий весело рассказывал, как было дело. Он выбил два чека: в гастрономический отдел и в кондитерский, Кира пошла брать вино, а он торт. И вдруг внутренний голос ему подсказал: «Анатолий, не пора ли тебе сбежать? А если пора, то не делай из этого трагедии, а делай юмор…»