– Да хотите - я и земским его передам, приказы-то тоже мной набраны, - усмехнулся тот. - Главное, в Москву я его не отдам. Чтобы он там про меня всякие небылицы сочинял. Я ведь знаю, кто на меня челобитную царю написал!

Люди Трифона Ивановича тоже подъехали ближе.

– Ну, что, добрые люди, пора решать!
– напомнил боярин.
– Сами понимаете, отпустить вас мы бы хотели, да не можем.

– А вот Сидор отпускал даже тех, кто на него показать мог, - печально заметил Хилков.
– Даже Ваньку твоего пожалел, хотя тот его предал.

– Ну, зато Ванька его не пожалеет, - Трифон Иванович подозвал холопа, и тот, спешившись, с готовностью стал рядом.
– Мы уж и дерево для него присмотрели.

– Хватит, господа!
– Хилков вышел вперед.
– Вы сами не понимаете, что творите! Мы - посланные государя, вы понимаете? Если мы не вернемся, сюда пришлют других, и не пять человек их будет, а полсотни, сотня стрельцов - так что вам не поздоровится!

– Нам не поздоровится? А нам-то почему? Вас убили люди Сидорки, а мы перебили их и его заодно, и тем восстановили справедливость, - отозвался Трифон Иванович. - Собственно, сразу надо было так поступить, да что-то я призадумался. Ну, а коли и воевода меня понимает - стало быть, правда на моей стороне! Кончайте с ними, ребята!
– обратился он к своим людям.

Хилков затравленно оглянулся. С одной стороны был ров, с другой подступали люди Рощина.

– Сидор, на тебя одна надежда!
– обратился он к пленнику.
– Зови своих людей!

– Да у меня люди не только там, - улыбнулся тот и вдруг, вложив в рот два пальца, протяжно засвистел.

За воротами послышался какой-то гул, и в то же время стрельба и свист стрел донеслись с другой стороны.

– Бегите, хлопцы!
– крикнул Сидор.

Люди его, шедшие позади людей боярина, обстреляв противника, развернулись и дали деру в ближайший лес. Трифон Иванович погнался за ними, а воевода уже исчез из ворот, которые со скрипом открылись.

– За мной!
– Хилков помчался к спасительным воротам, за ним - стрельцы, Матвей и Сидор.

За воротами открылась причина происшедшего: двое посадских держали воеводу за руки, еще двое рогатинами грозили воротным ратникам, и, наконец, двое последних услужливо открыли своему предводителю вход.

– Ах ты ж, мерзавец!
– воевода рвался вцепиться Сидору в горло, но его держали крепко.

– Ратников отпустите, они люди подневольные, - грустно сказал Сидор. - Решать теперь надо, что делать будем.

– Нет у тебя и твоих людей другого выхода, - обратился к нему Хилков, - кроме как с нами на Москву идти.

– Это чтобы вас охранять?
– скривился Рябой.

– Он прав, - поддержал товарища Матвей.
– Тут вы будете вечно на ножах. А мы в Москву заберем и воеводу, там с ним поступят по справедливости. А сюда нового пришлют. А вы, уж коли готовы бороться за нее, за справедливость - так что бы не делать это по правилам? Я предлагал тебе пойти в стрельцы. Вот и записывайтесь, будете новой полусотней.

– Ну, тут сразу не решишь, - покачал головой Сидор.
– С народом посоветоваться надо. Вы как, народ?

– А что?
– отозвался один из тех, что стояли возле него.
– Как ты скажешь, то и ладно.

– Да, родных да близких у меня не осталось, можно и в Москву, - поддержал другой.

– Ну, так вы передайте там, чтобы собрались, где условлено, - Сидор спешился.
– А чтобы воеводу на Москву доставить, это я завсегда! Даже самому не жалко в петле болтаться - если он рядом висеть будет!

– Тогда выступаем немедленно, - Хилков прошелся по посаду до ворот острога, заколотил в них.

– Воевода ваш задержан и будет доставлен в столицу, - объявил он изумленному стрельцу.
– До присылки нового воеводы старшим в крепости будет голова первого десятка стрельцов. Как там его? Петр Антипов. Блюсти порядок, службу нести исправно, - и, развернувшись, махнул рукой собравшимся:

– Можем отправляться.

Из города их вышло почти два десятка. Раненого стрельца уложили на подводу, предоставленную сердобольными посадскими, у них же удалось запастись снедью на дорогу. Хилков с Матвеем ехали впереди, Сидор распоряжался своими.

– А не боишься, что удерет?
– Иван качнул головой в сторону Рябого.

– Нет. Не век же ему разбойником быть? Может и послужить.

– А что мы дома начальству докладывать будем?

– Да то и доложим. Что первая челобитная, на воеводу, была правдой, а вторая, от самого воеводы - враньем. Вот, и воеводу доставили, как главного виновника.

По дороге к ним присоединялись новые люди, и к тому селению, где они останавливались по дороге сюда, подошла уже почти полусотня.

– А с Сидором-то что делать будем? Куда там на Москве эти разбойничьи хари? Или ты думаешь, они о своих делах забудут, начнут приказам подчиняться?