– Мы позже об этом поговорим, а сейчас т-с-с...
– Феникс прислонил палец к моим губам и взглядом указал в сторону улицы. Там медленно, как хищники на охоте, шли Заяц и Длинный, а в их руках поблескивали ножи-бабочки. Неужели они хотят нас убить? Или кого-то одного? Феникса? Фриду? Меня?... Ума не приложу, кому мы так насолили...

И вот, наконец, опротивевшие мне спины замаячили на самом конце улицы и были готовы свернуть, как вдруг четко и звонко в царившей тишине раздался "апчхи!" Фриды.

– Бежим!
– рявкнул Феникс, хватая меня и ее за руку и практически волоча за собой. Нечего меня тут как игрушку таскать, сама бегать умею! Я вырвалась и еще резвее помчалась вперед, не разбирая, куда лечу. Перед глазами пролетали все те же коробы и бочки, те же мусорные кучи и старые телеги. Видимо мы наткнулись на городскую свалку, ну и пусть. Главное, чтобы тут не было крыс! И тут как в подтверждение невеселых размышлений из мглы недовольно запищали разбуженные грызуны, сладкий сон которых потревожила ночная погоня.

А за спиной пыхтел Заяц, отставший от своего напарника, из-за своего лишнего веса. Ничего, пусть побегает, ему полезно! Только нам, вероятно, не скрыться, слишком резвый Длинный, слишком дохлая я... Если бы Феникс и Фрида были одни, они б бежали, но сейчас в довесок прилагалась моя медленная и быстро выдыхающаяся тушка...

О нет, тупик! Как и ожидалось, ведь всегда, в любых книгах, стремящиеся скрыться персонажи натыкаются на тупик! Мы в ловушке!

– Не паникуй, - попытался утешить меня мой светящийся друг, - видишь в стене дверь для прислуги? Мотай туда! И ты, Фрида, тоже, - это уже относилось к бледной как луна на небе девочке. Информацию она усвоила быстрее меня и, шустро распахнув незакрытую дверь, юркнула вместе с Чирком в зияющую пасть помещения. Я и Феникс остались наедине с наёмниками, за короткое время подобравшимися почти вплотную. На их противных рожах плясали гадкие ухмылки, а руки самопроизвольно сжимали острые когти ножей.

– Что вам от нас нужно?!
– не сдержавшись, крикнула я. В ответ понеслись такие выражения, из которых приличными являлись только предлоги. Да как они смеют в обществе леди благородных кровей такое произносить?!

– Прости, Адель, я действительно не хотел, - заговорил Феникс, вынимая из ножен клинок, размером которому уступали размеры оружия этих бандитов.
– Но придется, иначе покоя нам от них не будет!

Блеснула в воздухе благородная сталь с выгравированным на ней ревущем медведем, я отчаянно зажмурила глаза, но... Было слышно, как распоролась податливая плоть, как раздался хрипящие стоны предсмертной агонии, а потом звук безвольно падающих тел на грязную дорогу и тишина... На моих губах появился медный привкус крови, и от него закружилась голова... Стены домов вдруг перемешались в незатейливом водовороте, земля ушла из-под ног и последнее, что я почувствовала, это были подхватившие меня руки...

Очнуться было сложно... Стоило прийти в сознание, как тут же перед глазами всплывали жуткие образы распоротых тел, лужа крови... кровь... Она была везде, мне казалось, что ей пропах весь воздух, что она проникла мне в легкие, такая чужая и такая холодная...

Я криво сморщила нос и звонко чихнула. В царившей тишине это прозвучало довольно громко, даже эхо поползло по сырым каменным стенам и последний раз откликнулось где-то вдали. Ого, тут просторы! Жаль, что в темноте ничего не разглядишь, но вон в потолке маячит щель, и сквозь нее пробивается первый солнечный луч. Еще видны силуэты двух шкафов, одной вешалки, стола и стула... Я сама лежу на жесткой кровати, которая в придачу пахнет чем-то кислым. Никого рядом не было, но за запертой дверью слышались возня и пыхтение, кажется, что-то перетаскивали... Через минуту влетел тускло мерцающий Чирк, покружил вокруг меня и вынес вердикт:

– Жива, здорова, побочных эффектов кроме тошноты не наблюдается. Тебя на войну брать нельзя, себе дороже, - я досадливо фыркнула и отмахнулась от него, как от мухи.

– Чирк, не елозь перед глазами, и так неважно себя чувствую. Боюсь спрашивать, что вы делаете на улице, ибо уверена - мне это не понравится.

– Ты права, - сочувствующе кивнул друг, - но ребята уже закончили... Больше эти шпионы нас не потревожат! И мы можем спокойно идти дальше.

Опять идти. О великие Боги, сколько можно идти?! У меня стремительно портилось настроение, просто в геометрической прогрессии! Неужели это от того, что вчера позволила себе много улыбаться?

Добил Феникс, заявивший, что охотились не за ним, не за Фридой, а конкретно за мной.

– Она, - указал мозолистый палец на беловолосую девочку, - из далекой глуши и особо ничем не выделяется. Я же пришел в Карнхейм относительно недавно, и натворить ничего не успел. Остаешься ты... Причем внешность твоя довольная примечательная. Зачем и кому это надо мы еще узнаем, а сейчас советую творить ваши колдовские штучки над волосами и уходить с места преступления.

Я сглотнула, невольно вспоминая о перерезанных глотках Зайца и Длинного. Фу, какая мерзость, вот сейчас снова упаду в обморок, будут знать, как доводить нежных леди. Но Охотник прав, будет не очень хорошо, если Аскадель Тильская прославится убийцей.

Пока Фрида варила на маленькой печке странное зеленое варево и шептала неразборчивые слова, я осматривала комнату, в которой мы оказались. Количество предметов в ней было обратно пропорционально всей площади помещения. То есть тут спокойно мог поместиться маленький табун лошадей и конюх с всадником. Окна были заколочены и не пропускали ни лучика света, потолок трескался, иногда осыпался серой штукатуркой на наши макушки. Скорее всего, здесь когда-то было временное пристанище для небольшой семьи. Потайную дверь я нашла не сразу и то, по третьему чувству, которое не шептало - кричало - о том, что все здесь не так ладно. Она была окрашена в такой же бледно зеленый плесневелый цвет, как и стены, а ручка замаскирована под краник. Когда ржавые петли скрипнули, дверь открылась, а я отшатнулась. Дыхнуло могильным холодом и сыростью.