непреодолимо влекло друг к другу. И уже недели через

две Виктор пригласил свою будущую жену к себе, после

того как они посетили один из самых дорогих ресторанов.

Виктор Арнольдович в то время жил с родителями. Они

как нельзя более кстати уехали отдыхать. Ни в ресторане,

ни дома у Виктора они не пили ни грамма спиртного. Оба

хорошо понимали, чем закончится этот вечер. Они хоте-

ли любить друг друга и даже больше - оба хотели зачать

новое существо. Виктор сделал Лире предложение, и она

дала согласие, полностью доверившись ему. У неё не было

и тени сомнения: Виктор женится на ней.

Смаков заново переживал тот необыкновенный, счас-

тливый вечер. У него и у неё это было впервые. Лира поп-

росила выключить свет. У Виктора дрожали руки, дыхание

перехватывало. Он боялся и желал одновременно. Поло-

жив руки ей на плечи, Виктор едва прикоснулся к уголкам

её губ и замер от блаженной истомы. Голова плохо сооб-

ражала. В действие вступил инстинкт. Он начал медлен-

но снимать с неё наряд. Странно: раздевая, он не видел

её обнажающегося тела. Предметы плыли, растворяясь в

темноте. Собственно говоря, в комнате царил полумрак, и

в обычном состоянии всё хорошо можно было бы видеть,

а для него словно всё вокруг исчезло, исчезло разом, и ему

казалось, что так и должно быть. Он даже плохо сообра-

жал, где находится. Как в медленном, завораживающем

танце, они двигались к постели и так же медленно опус-

тились, прижались и, почти не дыша, застыли. Он с упо-

ением целовал её лицо, шею, живот, застыл у причинного

места. Она притянула его к себе, и они слились в неотрыв-

ном поцелуе. Это неповторимое счастье навсегда осталось

в нём, как первый детский поцелуй.

Через месяц они оформили свои отношения, а через

восемь у них родился сын Марк.

Получив повышение по службе, он позволил себе от-

дых с женой и сыном на одном из островов Атлантиче-

ского океана. Взаимная любовь, радость общения на фоне

безмятежного отдыха - он постарался выбросить мысли

о работе из головы - создавали вокруг них общую ауру

счастья. Потом, став начальником, он не раз пожалел о

своём повышении. Принимать решения, отдавать приказы

для него оказалось нелёгким делом. Виктор Арнольдович

был слишком мягким, интеллигентным. В своё время он

научился размышлять, анализировать, делать выводы, и

это его свойство было замечено.

То, что произошло с Хумовым, выбило Смакова из

колеи. Его побег он воспринял как вызов, как знак спра-

ведливой необходимости произвести изменения в заржа-

вевших, заскорузлых структурах, показав его, Смакова,

неуверенным в правильности и своевременности выпол-

няемых функций и, если хотите, инструкций, которые дав-

но устарели.

Смаков вздрогнул всем телом. Сверху раздались гром-

кие всхлипы и рыдания Лиры. Похоже, во сне, потому как

больше не повторялись.

"Все же пора уложить мальчика спать", - с нежностью

подумал Виктор Арнольдович, но не двинулся с места. Он

ощущал, что расползается, тело становится неподвласт-

ным, неуправляемым и ему не хватает сил даже шевель-

нуть рукой, не то, чтобы встать. "И пусть. И хорошо", -

вяло думал он, - мои силы уже не те. Как-никак пятый

десяток разменял. Может, мне не так много и осталось.

Чего же усердствовать? Зачем тянуть жилы, надрывать-

ся? Пусть всё идёт своим чередом. Нет ничего лучше, чем

сидеть вот так спокойно, рядом со своей любимой соба-

кой, дома и знать: наверху спит жена, сын бодрствует за

компьютером или думает о своём. И это тоже хорошо. Для

него пришло время размышлять, ставить вопросы о смыс-

ле жизни, о том, как в этой жизни выстоять... Да мало ли

какие вопросы может задавать юноша в таком возрасте.

Молодость - время вопросов.

Смаков прикрыл глаза и постарался отогнать надоед-

ливые, грустные мысли. На некоторое время ему это уда-

лось - начало казаться, что время как бы замедляется