Шрифт:
Вошли вместе.
За дверью оказалось небольшое помещение со стульями по стенкам и кулером в углу. Миновав его, они очутились в длинном светлом коридоре с десятком дверей по одну и другую стороны. В промежутках висели фотографии в рамках, где бравые 'синие каски' позировали на фоне неба, развалин, улыбчивых чернокожих детей или поставленных на колени бородатых моджахедов. На других фотографиях высокие чины вручали награды живым или отдавали честь погибшим.
Было тихо и пусто.
Редкие таблички имели английские надписи и обозначения. Кадровая служба. Отдел снабжения. Совещательная комната.
В конце коридор раздваивался, оканчиваясь с одной стороны закутком, приспособленным для курения, а с другой - серой дверью с табличкой 'Col. Floyd Priestley'.
Чуйков подмигнул Мареку и постучал в дверь согнутым пальцем.
– Open'd!
– раздалось оттуда.
Полковник Флойд Пристли обладал замечательным командным рыком, поднимающим солдат в атаку и, возможно, оживляющим мертвецов. Мареку сразу захотелось повернуться и уйти, но министр интеграции и развития поймал его за ремень сумки.
– Привет, Флойд!
Вслед за Чуйковым Марек рукавом, плечом, половиной тела просунулся в кабинет.
– F*cking shit! Анатоли!
Полковник встал из-за стола и раскинул руки. Он был кряжист, сед, чисто выбрит. Тяжелый, массивный подбородок, внимательные серые глаза, криво скошенный, словно в вечной ухмылке, рот.
– А ты думал!
Чуйков пошел полковнику навстречу.
Их объятья напомнили Мареку потешную борьбу медведей с какой-то картинки.
– Анатоли!
– Флойд!
Затем полковник заметил Марека и поинтересовался, кто он, мать его, такой.
– Журналист!
– восторженно ответил министр за слегка огорошенного Марека.
– Ваш, европейский!
Полковник Флойд Пристли скривился.
– No. I'm American.
– Не важно!
Но полковнику было важно. И он экспрессивно поведал, в каких позах и с каким усердием он сексуально имел вверенный ему европейский контингент, собранный из ублюдков, дебилов, мутантов и плодов их тройственных сношений.
Чуйков не понимал ни слова, но каким-то образом похохатывал в нужных местах.
– Здесь есть только два взвода, - сказал полковник Мареку, определив в нем лицо, понимающее английский, - два, которым я бы не задумываясь дал подержать свои яйца. И оба взвода я забрал с собой с базы ВМС США в долбаной Польше! Вот это парни так парни. Настоящие янки. Ни грамма сомнений, ни на йоту сожаления. Приказано - сделано. Они здесь по одному моему слову устроят Вьетнам и Афганистан.
– Я думал, здесь тихо, - сказал Марек.
Полковник скрипуче расхохотался и потащил его за стол.
– Тихо! Ха-ха! Европейская слепота!
Из мини-бара под столом он достал бутылку виски, 'Chivas Regal 18', взболтнул, выставил низкие толстостенные стопки, именуемые в европейских барах шотами.
– Анатоли!
– Я завсегда, - сказал Чуйков, присаживаясь.
– Люблю этого парня, - сказал полковник Мареку.
– Он, конечно, себе на уме, как всякий русский, но всегда готов поддержать кампанию.
Пока он разливал виски, Марек давил кислятину, неожиданно поднявшуюся из желудка к горлу. Кабинет у начальника базы был по-военному аскетичный, выдержанный в серо-синих тонах, но смотрелся солидней того же министерского кабинета. Флаг в углу. Сейф. Низкая стеклянная тумба с разноцветными папками. Серый стол. Светлые стулья. Кресло. И за креслом - матовый экран.
На полу - обычный линолеум, исчирканный ножками стульев.
– Анатоли!
Стопка, пущенная по столешнице в направлении Чуйкова, была ловко накрыта пухлой ладонью министра интеграции и развития.
– Поймал!
– Парень, это твой, - сказал полковник, отправляя в скольжение второй шот.
Неожиданно шустрый подарок Марек едва не упустил, принял на локоть, попал в виски пальцем, чем заслужил от Пристли короткую усмешку.
– Итак...
Полковник поднял свою порцию и глазами показал Мареку сделать то же самое. Чуйков уже был готов.
– Выпьем за следующую встречу!
– За здоровье!
– сказал министр.
Марек вздохнул.
Виски обожгло горло. Привкус шоколада и дыма обволок небо, угас.
– Я тебе скажу, - сказал полковник, расстегивая ворот рубашки, - здешнюю жизнь скрашивает только алкоголь. Я понимаю русских. Эти просторы, эта тоска. Здесь нельзя не пить. Я солдат, но мне страшно.
– В каком смысле?
– спросил Марек.
– Смотрели фильмы о космических колониях?
– Возможно.
– Вот там...