Он выбрался из автомобиля. Марек последовал за ним. Им с улыбками вышли навстречу и принялись жать руки. Чуйков представлял:

– Директор завода Стенли...

– Диверс, Стенли Диверс.

Мужчина лет сорока - белоснежные зубы, хороший, строгий костюм, булавка с бриллиантом придерживает галстук - на мгновение сдавил Мареку пальцы.

– Это переводчик.

– Здрасьте.

Высокий худой парень, явно студент, в простеньком свитерке и в брюках со стрелками, обладал великолепной шевелюрой и пушком над верхней губой. Глаза за толстыми линзами очков почему-то смотрели с легким укором.

– А это Инна Викторовна, главный технолог.

– Здравствуйте.

От дородной женщины с выбивающимися из-под чепчика рыжими волосами пахло тонким спиртовым букетом.

– Ну, Инна Викторовна вас проведет по цехам, - сказал Чуйков, - а потом вы, значит, сразу к Стенли на официальную дегустацию.

– Пройдемте, - сказала Инна Викторовна, пышным облаком утекая по широкому проходу.

Чуйков с Диверсом и студентом поднялись по лестнице куда-то на второй этаж. Марек так и не понял, зачем его познакомили с переводчиком.

– Начнем сначала, - сказала ему главный технолог.
– Вы были когда-нибудь на таких заводах?

– На винодельческой ферме был, - сказал Марек.

– Ну, это совсем другое.

Инна Викторовна повела его мимо поддонов, заставленных ящиками, через узкую кишку перехода в зал с воротами в торцевой стене.

– Мы пойдем с вами по цепочке, то есть, сначала к спиртохранилищу, оно у нас на открытом воздухе, четыре резервуара по двести пятьдесят кубических метров.

– Ясно.

– Потом, значит, водочный цех, водоподготовка, фильтрация, очистка активированным углем...

– Извините, - Марек наклонился к женщине, и та ожидающе улыбнулась, - а где в водку всякую химию добавляют?

Лицо Инны Викторовны сомкнулось.

– Отделения купажа и сиропов - это ликеро-водочный цех.

Мимо них проскочили несколько рабочих в спецовках.

Главный технолог резко свернула, и Марек пошел за ней мимо каких-то труб, изгибающихся на высоте и переплетающихся над головами, мимо датчиков, вентилей и конусообразных выходов из бетонного пола.

Вверху гудела вытяжка, у дальней стены работал погрузчик, перемещая пластиковые емкости с надписями 'люкс' и 'экстра'.

– А объем реализации большой?
– спросил Марек.

– Вырос в три раза за пять лет.

– Ого!

– У нас хорошая продукция, - сказала Инна Викторовна.
– Соседние области берут. Малые партии даже в Москву уходят.

– А люди говорят, травите.

– С этим к руководству.

Они прошли по цехам.

Инна Викторовна показывала: цех подготовки и очистки воды, фильтрация, отделение смешивания, лаборатория, слесарная мастерская, водочный цех, цех ликеров и наливок, там - отбраковка, здесь - пробники, посудный цех, цех розлива.

Металл блестел, трубы буравили пространство, сосуды самых разных размеров скакали у Марека перед глазами.

Летел звон, на звон летел мат, в разливочном цехе слитные ряды бутылок, дребезжа, уплывали по ленте в цех готовой продукции.

Свет, белые пятна халатов, плакат - белым по красному - 'Дадим республике сверх плана!' и совершенное отсутствие запаха спирта.

В конце экскурсии они снова очутились у лестницы.

– Вы довольны?
– спросила Инна Викторовна.

– Честно - да, - кивнул Марек.
– Вполне европейский завод. Высокая автоматизация. Вы были очень любезны.

Инна Викторовна сухо улыбнулась.

– Как видите, никаких секретов. Никто ничего не подсыпает. Не капает пипеткой в бутылки. Розлив происходит в герметичных автоматах.

– Собственно, - сказал Марек, - я не планировал писать о заводе, но, пожалуй, после такой обстоятельной прогулки не смогу о нем не упомянуть. Для европейцев какую водку порекомендуете?

– 'Соловей', - ответила Инна Викторовна не раздумывая.
– Очень мягкая водка, всем, кто пробовал, нравится.

– По названию, я понял, развязывает языки?

– Ну, поется под нее замечательно.

– Спасибо.

Поднявшись по лестнице, Марек обнаружил прямой коридор с приоткрытой дверью в его конце. Доносилось позвякивание посуды и голоса.

– Мы с тобой, Стенли, кто?
– говорил Чуйков.
– Мы - люди! Мы своим умом до всего. Все остальные - чего могут? Куда лезут?

Министр умолк, и тут же потекла сбивчивая речь переводчика.

– Разрешите?
– стукнул в наличник Марек.

– Журналист!

Чуйков поднялся и, дыша водочным букетом, определил Марека на соседний стул.