– А если прав, то я балерина! Чушь полная! Ты это сама знаешь. – Сестра распалялась с каждым словом, но весь поток ее раздражения словно шел мимо меня. Я слушала знакомый голос, хрипловатый, сбивчивый, но не вникала в суть произносимого. Рассматривала ныряющие линии букв, залитые ярким цветом квадратики на экране передо мной и … все больше погружалась во всеохватный сумрак апатии.

Просто устала. Выматывающий, тягостный, насыщенный информацией день. Колоссальные усилия сдержать эмоции, колоссальное давление их изнутри. Жжет глаза, в сердце сосет пустота.

– Арин, послушай. Может, у мужика день выдался тяжелый. Может, с братом только что поругался, а ты крайней осталась. Вот и не бери в голову, бери в ноги – быстрее пройдет. Не прав он в отношении тебя. Как может быть прав, если только сегодня в первый раз, так сказать, лицезрел воочию? Ну да, работа эта для тебя новая, но четко по тому профилю, который ты всегда хотела. И ты справишься! Ты ж так вгрызаешься в то, что тебе интересно, что аж завидно. Вот и справишься. Нет ничего такого, с чем ты бы не справилась. Так что Вадим твой еще пожалеет обо всех своих словах и обратно их возьмет. Хочешь поспорим, а? На новую пару туфель, к примеру? А?

Люся… Всегда полна бесхитростного сочувствия, пусть и не понимания… Но она всегда рядом, готова протянуть руку даже в те моменты, когда этого не нужно, когда это, возможно, навредит…

– Спасибо, - отозвалась я, чувствуя, как чуть теплее становится в груди, легче дышать. – Люся… Мы потом поговорим.

Надо вернуться к делам. Я проявила слабость и несобранность, этот разговор с сестрой должен был состояться дома, но не здесь, не в офисе.

– Поговорим. Я позвоню тебе завтра вечером. А лучше давай в аську выходи. И помни, сестренка, все, что ни делается, то к лучшему, - Люся уверенно чеканила слова, но меня отвлекло внезапно появившееся чувство дискомфорта – давило на затылок, пускало холодок по спине. Стресс? Сквозняк? Ведь сижу как раз напротив вечно открытой входной двери…

– Вот Вадим выпорол тебя, что называется, фигурально выражаясь, зато ты так взлетишь, что он рот раскроет от изумления.

– Нет, не думаю, - рассеянно ответила я, выпрямилась в кресле, поежилась, пытаясь проанализировать, откуда это ощущение…

– А ты подумай! – с добродушным раздражением надавила сестра.

Ссутулившись, уперевшись локтем в столешницу, я коснулась прохладными пальцами лба. Свет настольной лампы ударил в лицо – прикрылась от него. Сердце билось гулко, словно через силу. Усталость, беспомощность, разочарование – это все против воли дрожало в моем голосе, вырвалось наружу:

– А если так… Если все, что ни делается, то к лучшему, то почему, Люсь? Где оно – лучшее? Будь оно так, почему я села в машину именно к Диме? – вдох, не хватает воздуха, горло будто обожжено. – Будь у меня возможность все вернуть назад, предпочла бы не знать его, опоздать на это собеседование… Вообще предпочла бы здесь не работать.

– Аришка…

Люся на несколько секунд умолкла, засопев в трубку. Я также не знала, что сказать.

Все так неправильно. Все провально, потеряно.

– Короче, так, - Людмила отрывисто задышала в трубку. – Что случилось, то случилось. Обещай мне, что как следует отдохнешь, выспишься, ни о чем думать вообще не будешь. А завтра будет новый день, вот он-то и приведет к тебя к лучшему. Вот увидишь! Подожди секунду…

Я услышала шорох и отдаляющийся голос сестры:

– Русик, ты чего потерял?... Глянь там, слева на полке… Да не там!

Отвлеклась на мужа. Но она права: мне нужен перерыв. Найти новую точку опоры, отсчета. Эмоции… Сейчас не справляюсь с ними, они сделали меня отчаявшейся слепой, волоча то в одну сторону, то в другую.

Все очень неправильно. Не устроено.

Элементарно – переключить внимание, забыть о своих проблемах.

– Ага, Ариш, я здесь, - сестра запыхалась.

– Да, думаю, надо нам прощаться, - я вложила в свой тон максимум спокойствия и уверенности. – Ты нужна мужу, а мне нужно закончить работу и действительно отдохнуть.

– И правильно!

– Пока, Люсь, созвонимся.

– Угу, обязательно.

И вновь то необъяснимое, из ниоткуда возникающее чувство в затылке. Закончив вызов, я инстинктивно повернулась к дверному проему. И застыла в кресле.

На пороге стоял Вадим Савельев. Его фигура казалась всего лишь еще одним порождением иссиня-темных теней вечера. Нет, его поза не была расслабленной, скорее, он словно подобрался… чтобы ускользнуть в любую секунду?

Как много он слышал?

– Простите, - тихо бросил он, пристальный взгляд не отрывался от моего лица.

Такие глаза, как у него, никогда не солгут. Он слышал все. Весь мой разговор с сестрой.

Глава 2

10 –11 я нвар я 20** года