Фотографии новогоднего вечера: маленькая елка, спрятавшаяся за матово стальным дождем мишуры, постройки из ярких кирпичиков-подарочных коробок под ней, накрытый стол, больше соответствующий какой-нибудь вечеринке, посвященной Хэллоуину - сестра приготовила блюда только белого, оранжевого и бордового цветов, нашла и посуду тех же оттенков - мы втроем, обнявшись, устроившись на диване, мы с Люсей, смеемся, водя импровизированный хоровод вокруг елки, на сестре этот нелепый парик, синтетический блеск синих и голубых прядей, искры-брызги фонариков, развешанных по комнате, спрятанных в хвойных ветвях, широкая улыбка ярко-красных губ Людмилы, прикрывшей веки, я, выглядящая полностью расслабленной, вот только в глазах какая-то темнота и отчужденность.

Наступивший год я встретила совсем не с тем настроением и мыслями, что ушедший. Находилась словно бы в мясорубке сложившейся ситуации, жесткого диктата желания не поддаваться ничему отрицательному при крайней нехватке хотя бы проблеска положительного, во вращении ножей нервного напряга из-за новой работы, на которой очень хочется закрепиться…

Но многое играет против меня.

И если верна эта несуразная, но пропитанная ироничным суеверием поговорка: как новый год встретишь, так его и проведешь, то, полагаю, стоит привыкнуть к злоупотреблению кофе, бессоннице, своей ауре подмоченной репутации и странному отношению начальника. Только один урок вынести за фигурную скобку и дать зарок: в этом году влюбляться мне больше не следует.

Горько усмехнувшись последней мысли, я встала, оставив открытым письмо. Как обычно, Люся ждет пары слов-впечатлений от меня, ей необходимо ответить по возвращении.

…В комнате отдыха кто-то оставил окно открытым, и зимний воздух выхолодил помещение, вытеснив возбуждающе щекочущий запах кофе и глянцевых журналов, наполнив его покалывающей ноздри и кожу свежестью.

Зябко поеживаясь, усмиряя дрожь и обняв себя одной рукой, я не решилась присесть, пила кофе стоя, заглядывала в окно, покрывшееся около рамы бисеринками конденсата. Морозная зимняя ясность, укутанная снегами, удлиняющиеся сиреневые вечерние тени… Но я едва ли подмечала красоты урбанистической зимы – мысленно все еще прокручивала встречу нового года с Люсей и ее мужем. Погрузилась в воспоминания о других подобных встречах.

Детство… Вкус мандарина на языке, сладкий, с кислинкой, мы с Люсей напополам делим этот сочный фрукт, два своих из подарка она съела накануне, ну а я бережлива, предусмотрительна и терпелива… Игра в снежки во дворе, какой-то мальчуган угодил снегом мне в лицо, сотня морозных иголок будто впилась в щеку, которая мгновенно онемела, я, мокрую, ледяную, тру ее ладонью, а Люся бросается на моего обидчика, валит его в сугроб, сгребенный с дороги на ее обочину, на вершине – забавно кривой частокол из деревянных черенков детских лопаток. И редкие снежинки, словно спохватившись, припозднившись, но все же решив присоединиться к тем своим подружкам, что осыпались гораздо раньше, падают с неба. Они большие, мохнатые, тяжелые…

Встряхнувшись, вернулась в реальность. Итак, какими именно словами сказать ему? И главное: что он скажет мне, как посмотрит? При том наблюдении, что Савельев, похоже, сегодня не переставал вести за мной, стоит предположить, что он в курсе как моих посредственных успехов, так и тотального провала.

Сардонически усмехаясь мысли, что держать голову высоко поднятой и смотреть ему в лицо, четко и прямолинейно излагая проблему, - то, что у меня действительно должно хорошо получиться, я допила кофе.

Однако все развернулось на сто восемьдесят градусов.

Я заметила ее сразу же, как выдвинула лоток с клавиатурой, приготовившись быстро ответить на письмо сестры. Черная флешка. После нескольких секунд колебаний я вставила ее в разъем – и дыхание вместе с возгласом изумления застряло в горле. Такая необходимая и драгоценная информация о выкладке всей линейки продуктов «Шварцкопф».

Положить флешку на мой стол мог только один человек.

***

– Все, спасибо, девушки. Удачи вам завтра на акции.

– Это вам спасибо, Арина Витальевна, - отозвалась одна из промоутеров. Ее длинные светлые волосы были забраны в высокий хвост, полностью одета в черное: блуза, брюки, лишь шейный платок ярко выделялся своим фисташковым цветом. Видимо, пришла на тренинг с другой акции.

Я ее помнила. Находчивая, энергичная девушка, оставляет приятное впечатление.

Ее подруга, ожидавшая у выхода, тоже поблагодарила меня. Я вернула ей улыбку, стараясь не выдавать свою усталость, пульсирующую в висках головную боль и стресс.

В принципе, тренинг прошел не так скомкано и хаотично, как я опасалась поначалу. Под самый конец даже был миг, когда я испытала удовольствие, что что-то все-таки получается… Очень короткий миг.

Выключив ноутбук, я собрала в стопочку листовки, распечатки, спокойно, неторопливо, кожей, будто покалывающей крошечными электрическими разрядами чувствуя его взгляд.

Савельев так и не ушел, продолжал сидеть на своем обычном месте, в середине первого ряда, все то время, пока девушки собирали вещи, о чем-то расспрашивали меня, прощались, уходили.