Король помнился ей красивым мужчиной с каштановыми волосами и бородкой, с румяным лицом и молодым задором в глазах, но сейчас перед ней сидел угрюмый человек, изможденный и худой, щеки которого ввалились, а виски посеребрила седина. Желтоватый цвет кожи указывал на застарелую болезнь, а когда король заговорил, стало видно, что у него отвратительные коричневые зубы.

– Бранвен Аллемада, - сказал Адельгерд, - вы вызваны на королевский суд по жалобе вашего мужа. Вести следствие будут благородные господа...
– он назвал поименно девятерых лордов в черных костюмах и черных маленьких шапочках, опушенных серым мехом белки.

Следователи взирали на Бранвен без малейшего сочувствия и даже с презрением. Кроме следователей в суде присутствовали четыре монахини из монастыря святой Куннеры, епископ и четыре священника из числа богословов и толкователей закона.

После прочтения прошения о разводе была оглашена жалоба герцога Аллемада, а потом король предоставил слово графине Роренброк. Та долго и витиевато рассказывала о «некоторых разногласиях» между супругами, обвиняла герцога Освальда в пренебрежении женой и почти причитала, обращаясь к Его Величеству с просьбами о справедливом суде.

– Брак не был заключен согласно закону, - сказала она, заканчивая речь.
– Моя дочь настаивает на признании брака недействительным и требует вернуть ее приданое.

Ничего подобного Бранвен не требовала, но вопрос возвращения приданого казался графине чуть ли не самым важным.

Адельгерд перевел взгляд на родственника, и лорд Освальд смешался.

– Признаю,- сказал он, - что действовал не по закону. Но это было для блага моей жены. Когда же мы прибыли в Аллемаду, она отказала мне в близости. Я не мог применить силу к собственной жене, поэтому и консумации не было.

– Вы, милорд, пренебрегали моей дочерью больше месяца, предпочитая развлекаться с горничной, а потом обиделись на ее отказ? Моя дочь - королевских кровей, никому не позволено обращаться с ней, как с вилланкой!

– Я не уменьшаю своей вины, уважаемая графиня, - ответил лорд Освальд.
– Прошу леди Бранвен простить меня, принять виру, размер которой пусть определит король с вашего согласия, и обязуюсь, что буду чтить свою супругу и только ее до самой смерти.

– Красиво загибает, - признал Эфриэл, с любопытством наблюдавший за человеческим судом.

– Все ясно, - провозгласил король Адельгерд, которому хотелось поскорее закончить с семейными неприятностями кузена, - разногласия между супругами должны быть разрешены ими самими, согласно пятому пункту раздела о браке, семье и детях. Лорд Освальд выплатит семье невесты виру в двести золотых в качестве возмещения ущерба за нанесенное оскорбление, а дальше пусть супруги помирятся и предпримут все усилия, чтобы их брак увенчался благодатью яркого пламени...

– Нет, - сказала вдруг Бранвен, и голос ее отчетливо прозвучал под сводами зала.
– Я не принимаю этого решения.

– Подумай, - тихо сказала леди Дерборгиль, - он признал вину, согласился заплатить и чтить тебя, как единственную супругу.

– Вы считаете, что сумма штрафа мала?
– по-своему понял отказ Бранвен король.
– Назовите сумму. Герцог уплатит все без споров.

Леди Дерборгиль взглядом подбодрила Бранвен, весьма довольная тем, как ее дочь смогла поставить себя на суде.

– Проси тысячу, - шепнула она.

– Ну же!
– поторопил Адельгерд.

– Мне не нужен штраф, - отчетливо произнесла Бранвен.
– Я настаиваю на расторжении брака.

Леди Дерборгиль ахнула, прикрывшись платочком, а лицо лорда Освальда перекосилось.

Король затеребил бороду, раздумывая.

– Вы так обижены на моего кузена?
– спросил он.
– Но мы не можем признать брак недействительным, поскольку герцог утверждает, что и ваша вина была в том, что бы до сих пор не стали настоящими супругами. А чтобы требовать развода у вас нет оснований. Лорд Освальд публично признал вину, принес покаяние и согласился возместить ущерб, никаких преступлений против вас не совершал. Лучше бы вам примириться, милая девушка. Герцог - ваш муж и господин перед ярким пламенем. Вы не можете просто так выйти из-под его руки.

Бранвен покраснела, побледнела, а потом вскинула голову:

– У меня есть все основания требовать развода, - сказала она.
– В пункте тридцатом говорится, что брак должен быть немедленно расторгнут в случае измены...

Эфриэл вскочил так стремительно, что перевернул лавку. Судейское собрание, воззрившееся на перевернувшийся без посторонних усилий предмет, не заметило, как леди Бранвен поморщилась и сжала губы, словно от боли.

– Замолчи сейчас же!
– сказал Эфриэл, схватив Бранвен за плечо.
– Что ты еще выдумала? Не навреди себе!