– Он ей так нравился, этот мерзкий лорд Освальд, - поверяла графиня компаньонкам.
– Как он мог поступить с моей девочкой подобным образом? Просто разбил ей сердце!

А дочь вовсе не горевала над своей жизнью. Каждый вечер был для нее испытанием на стойкость.

– Пусть будет недоволен, пусть скажет, что я его не так поняла...
– бормотала она, блуждая по спальне.
– Но зачем он оставил мне заклинание? И просил вызвать...

В один из поздних вечеров, она в очередной раз достала из ящика кусочек пергамента, держа его кончиками пальцев, словно боясь обжечься. Она так часто смотрела на эти строки за последние дни, что выучила их наизусть.

– Пусть он будет недоволен, но зато полюбит меня еще раз, - сказала она в пустоту комнаты.
– Да, еще раз!

Бранвен повторила заклинание и замерла, прислушиваясь. Над Роренброком на лигу вокруг повисла привычная предночная тишина. Бранвен отсчитывала биения своего сердца: один...два...три...четыре...

Он появился из темноты и сразу поцеловал, крепко обняв. Бранвен почти задохнулась в его объятиях.

– Почему так долго?
– вопрошал он, покрывая короткими поцелуями ее лицо.
– Ты не заглядывала под подушку? Или решила потерзать меня? Распалить еще больше? У тебя это отлично получилось!

– Ты не сердишься, что я снова призвала тебя?
– спросила Бранвен, теряя голову от его напора, и от непритворной страсти, которой он пылал.

– Сержусь за то, что проторчал там слишком долго! Сколько дней у тебя пошло? Три? Четыре? Неделя?

– Пять, - призналась она.

– Ты - маленькая, жестокосердная гусыня, - ласково бранил ее Эфриэл.
– Я тебе это еще припомню. Но подожди...

Бранвен потянулась к нему с поцелуем, и когда он остановил ее, недоуменно захлопала ресницами.

– Сначала ответь мне. Как вышло, что я оказался в Тир-нан-Бео? Ты ведь не испытала удовольствия. Я знаю, я это чувствовал.

– Испытала...
– Бранвен покраснела и смутилась до слез.

– Но это неправда.

Едва увидев ее и обняв, Эфриэл уже готов был к любовным подвигам. Он повел себя с этой прекрасной женщиной, как последняя скотина, думая в такой важный для нее момент лишь о себе. Теперь он горел желанием вернуть ей сторицей все, что получил от их первой ночи. Но несмотря на возбуждение, все же решил выяснить мучивший его вопрос.

– Ответь мне правдиво, - потребовал он, усаживаясь в кресло и привлекая Бранвен к себе на колени.
– Не хочу лжи между нами. Тебе не было хорошо. Тебе просто не могло быть хорошо. Девственницы не испытывают удовольствия после первого раза.

– Такой старый и такой глупый, - ответила Бранвен, прижимаясь к нему, и понимая, что это и есть настоящее счастье.
– Что значит телесное удовольствие по сравнению с удовольствием, когда хорошо тому, кого любишь?

 Эфриэл с минуту осмысливал ее слова.

– Ты была счастлива, потому что осчастливила меня?
– спросил он, наконец.

– Да! Сто раз «да»! Тысячу раз «да!» - воскликнула Бранвен, позабыв, что обитатели Рореброка могут ее услышать.
– Я была счастлива тогда, я счастлива и теперь! И я не хочу разлучаться с тобой. Надеюсь, и ты не хочешь, раз оставил мне заклинание. Когда ты умудрился его написать?

– Когда ты болтала с сестрой, - Эфриэл усмехнулся совсем, как прежде - весело и с наглецой.
– Но задери меня заяц, если я думал, что ты избавишься от меня так быстро. Готов похлопать себя по спине за сообразительность. Сейчас мы с тобой отправимся в постель, Бранвен Роренброк, и если ты не призовешь меня на следующую ночь, я превращусь в настоящего призрака и буду мучить тебя до конца времен.

Она вызвала его на следующую ночь, и на следующую, и на следующую за той. В алькове он был горяч и ненасытен, и порой Бранвен молила о передышке, сманивая сида игрой в шатрандж или вкусной едой. Он уступал неохотно, но никогда не противился ее желаниям.

В одну из ночных встреч Бранвен показала Эфриэлу маленькую книжку, сшитую из нескольких листов пергамента, ставшего от времени хрупким.

– Посмотри, что я нашла в библиотеке. Это записи Этне Роренброк, она собирала древние народные сказания. Совсем древние, которые были сложены еще до прихода вестфальдов. Это повесть об Аэде Одиноком, его брата забрала в свою страну девушка из волшебного края золотых яблок. Здесь говорится, что она прекрасно играла на арфе и была очень красива Это про твою соотечественницу, верно? Я вдруг подумала... если ты захочешь, чтобы я ушла за тобой... в Тир-нан-Бео, я готова. Просто скажи, как туда попасть, и я пойду.

Эфриэл гладил ее по пушистым волосам и молчал. Встревоженная его молчанием, Бранвен осторожно высвободилась из-под его руки:

– Или ты не хочешь?..

– Я задумался, прости. Путешествовал мыслями в прошлое. Когда-то одна из женщин сидов и вправду привела в Тир-нан-Бео человека. Он не стал счастливым. Он тосковал по людям и солнцу, и ему все время было холодно. Он просился обратно, мечтал взглянуть на мир людей хотя бы еще раз. Но мы не хотели отпускать его. Он прожил у нас слишком долго, а время течет в нашем краю не так, как здесь. Едва коснувшись земли, он превратился бы в дряхлого старика. Так потом и случилось. Не хочу для тебя такой судьбы.