– Обратите, внимание!
– важно заметил Беннетт.
– 'В случае сознательного нарушения, либо недолжного исполнения условий контракта, виновная сторона понесет наказание в соответствии с Непреложным Кордхибраном'. Иными словами, мне, как и вам грозит суровая кара, вплоть до лишения жизни.

– А кто проследит за тем, чтобы условия неукоснительно соблюдались?
– мрачно спросил Евгений.
– Кто над нами стоит? Мы ведь вне закона.

– Волшебный контракт имеет собственный Эгрегор. Это очень сильная и опасная вещь. Как только мы его заключим, он станет нашим судьей, надсмотрщиком и, если придется, мечом возмездия.

У Евгения не было никаких причин верить тому, что говорил Беннетт. Возможно, все это сплошной обман, и текст договора будет меняться по желанию доктора. Быть может, это вообще не договор. Так или иначе, выбора не было. Как бы сомнительно и страшно не звучало предложение, в том, что без волшебного исцеления бессонница его убьет, Евгений не сомневался.

Когда текст был полностью прочитан, Евгений содрогаясь от отвращения к себе медленно взял протянутое доктором перо. Он уже понял, почему на столе нет чернильницы, и ждал, что Беннетт предложит уколоть палец.

– Распишитесь вот здесь.

– Кровью? Но ведь мы же бесплотны...

– Все в порядке, это перо знает, где искать кровь. Прошу!

Евгений сделал росчерк, и на бумаге появилось кровавое 'Евг' с причудливой завитушкой. В тот же миг левую ладонь окатила мгновенная режущая боль.

Доктор тоже поставил подпись и, шикнув, встряхнул рукой.

– Сам ненавижу это делать!
– вздохнул он.

Договор и перо мигом растаяли в воздухе.

– Итак, коллега, приступим!
– доктор деловито поднялся из-за стола.
– Кстати, я совсем забыл - знаете, кто поручил мне м-м... позаботиться об этой даме?

– Кто?

– Ее родной сын! Она сломала жизнь его возлюбленной. Это очень мрачная история.

В душе у Евгения несколько прояснилось. Скорее всего доктор говорил правду - значит, первая жертва не так уж безвинна.

Они снова проникли в спальню. Прошли сквозь балдахин и очутились у постели. Лежащая под одеялом старуха была похожа на древнюю мумию. Ее маленькое лицо было желтоватого цвета и казалось грязным пятном на фоне белоснежного белья. Чуть приоткрытый беззубый, провалившийся рот напоминал вход в пещеру и издавал мерзкие звуки.

Доктор склонился над спящей, внимательно изучая ее цепкими глазами стервятника. Прикоснулся пальцами ко лбу, другую руку просунул к сердцу.

Евгений заметил, что пальцы у Беннетта совсем не такие, какие были, когда он имел человеческий облик: костлявые, белые - пальцы скелета, обтянутые мертвой кожей.

Это было по-настоящему жуткое зрелище. Старуха не просыпалась, но лицо ее начало мученически кривиться. Она шевелила губами, стонала, металась из стороны в сторону. Доктор с напряженным азартом продолжал препарировать ее взглядом и, кажется, даже испытывал удовольствие.

– Страхи, страхи, - шептал он себе под нос.
– Все как я ожидал. Где же оно? Где желание? Покажи мне!

Он глянул на Евгения пылающим голубым глазом.

– А теперь, мой слепой конь - извините, это шутка - ваш черед!

Евгений хотел спросить, при чем тут слепой конь, но доктор уже подтянул его к себе за руку.

В тот же миг глаза старухи широко раскрылись. Она продолжала спать, зрачки страшно заваливались под верхние веки, обнажая красноватые белки.

– Просто смотрите, не отрываясь, ей в глаза. Остальное сделаю я.

Евгений почувствовал, как доктор передает ему свою энергию. Они словно срослись, превратились в единое целое. Евгений взглянул в затянутые пеленой глаза несчастной женщины, и из его глаз вырвались потоки ярчайшего белого света. Зрачки жертвы вернулись на место и сузились до размеров двух черных точек.

Он снова куда-то несся, только теперь видение было совершенно бессмысленным и, очевидно, понятным только доктору. Что-то похожее на паутину. Яркое пламя. Созвездия. Серая птица. Маленький стеклянный пузырек с нарисованными на этикетке черепом и костями.

Когда все закончилось, старуха снова лежала неподвижно, смиренно закрыв глаза, как будто уже готовая отойти в мир иной. Доктор Беннетт быстро начертил что-то пальцем в воздухе, и в изголовье кровати ярким фосфорическим светом вспыхнул замысловатый символ. Через несколько секунд он полностью померк.

– Ну вот и все!
– ободряюще промолвил доктор.

Евгений понимал, насколько глуп и ничтожен этот вопрос, но все же задал его:

– Я могу надеяться, что все другие жерт... люди будут так же грешны, как эта?