Вот мы и возле моего дома. Я открыл дверь и пропустил вперед Кристин. Поблагодарив меня кивком головы, он ступила шаг и замерла. Я нахмурился, просчитывая варианты того, что могло ее испугать или насторожить в моем доме. Вариантов было много: темнота, шорохи, скрипы, летучие мыши…

Но, как оказалось, она застыла оттого, что увидела мое новое пианино. Затем я услышал ее восхищенный вздох.

– Новое пианино?
– спросила она, все так же не сводя с него глаз.

– Да, - кивнул я, - это подарок Надира. Выглядит потрясающе, но оно не совсем исправно, над ним нужно еще поработать. Утром пойду в музыкальный магазин и куплю пару струн. Некоторые ключи не работают и это просто сводит меня с ума, - на последнем слове она рассмеялась и я вслед за ней.

Затем я проводил Кристин в свою спальню, помог ей снять плащ и порылся в гардеробе, чтобы найти ей рубашку на ночь. Все это время она стояла возле кровати и наблюдала за мной с нечитаемым выражением лица. Может, она стесняется меня? Или боится? Я терялся в догадках, поэтому быстро отыскал нужную вещицу и протянул ее Кристин.

– Вот, возьми.

– Спасибо, - она немного неловко улыбнулась мне и взяла рубашку, а затем снова взглянула на меня с тем же выражением лица, что и раньше. Я осознал, что стою возле нее с протянутой рукой, и поспешно отступил, злясь на самого себя. Не хватало еще того, что она начнет опасаться меня.

– Я пойду вниз и немного поработаю над музыкой. Есть пара идей, так что ты не стесняйся, спи на моей кровати, - она снова неловко улыбнулась, и я уже хотел выйти из комнаты, но на полпути меня остановил ее голос.

– Эрик?

– Да? – я обернулся и посмотрел на нее. В причудливом свете свечей ее глаза сияли, словно диаманты, а губы манили своей нежностью… Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.

– Спасибо тебе за все.

Я кивнул головой и быстро отвернулся. Только не заставляй меня оборачиваться снова, мой ангел, иначе я просто не смогу сдержаться!.. Слава Богу, больше она не сказала ни слова, поэтому через несколько секунд я уже был на пороге. Помедлив, я сказал, не оборачиваясь:

– Не за что, Кристин. Переодевайся и спи.

Я спустился вниз и сел за стол, куда положил еду из ресторана, что прихватил с собой. Развернув ее, я нервно стянул маску и отбросил ее в сторону. Ох, как же я голоден! И как мне надоело прятаться, прятать свой истинный облик…

С аппетитом поужинав, я решил не надевать маску, потому что мое лицо устало и ему нужно было немного отдохнуть. С наслаждением откинувшись на спинку стула, я вдруг замер, так как болезненно остро ощутил чье-то присутствие в комнате. А потом чьи-то руки опустились на мои плечи. Сердце застыло, а потом бешено забилось, ведь я знал, кто стоит у меня за спиной. Кристин.

– Т-ты должна была лечь спать, - проворчал я, изо всех сил стараясь казаться равнодушным, но мне это довольно плохо удалось, поскольку в конце фразы мой голос дрогнул.
– Я хочу побыть один.

– Мне не спалось… – вздохнула Кристин, все так же обнимая меня за плечи. – И мне хочется поговорить с кем-нибудь…

Я закрыл глаза, считая мгновения, а потом рывком попытался дотянуться до своей маски, но было поздно. Рука Кристин легла на изуродованную сторону моего лица. Сердце мое упало. Рука Кристин дернулась, ощутив под пальцами шрамы. Она думала, что я в маске, а когда поняла, что это не так, то отдернула руку, как от ожога. Я зажмурился, а мое сердце, которое больше просто не могло страдать, вновь начало сочиться кровью из некогда запекшейся раны…

– Я не виню тебя… - прошептал я. Я знал, что она слышит. Затем я медленно встал, не поворачиваясь к ней лицом, и подошел к разбитому окну, возле которого мы недавно разговаривали. Я слышал ее неспешные шаги, слышал взволнованное дыхание у себя за спиной. И вдруг она, схватив меня за плечи, резко развернула к себе и посмотрела мне в глаза, но мгновение спустя ее сила воли закончилась и она попятилась к лестнице.

– Я… Мне очень жаль… - заплакала она и бросилась наверх. – Я не должна была приходить сюда!

Я сжал кулаки и ощутил, как ногти болезненно воткнулись в кожу. Это привело меня в себя. Я надел маску и побежал за ней, хотя чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Сейчас мне больше всего хотелось побыть одному, уйти и спрятаться от всех и от нее тоже.

Вдруг я остановился прямо посередине лестницы, заметив старое пыльное зеркало. Зеркало. Ненавижу их, ненавижу зеркала! Они снова и снова напоминают мне о том, что я хотел бы забыть, напоминают о моем уродстве. Я так давно не смотрел в зеркало, что почти забыл, как выглядят шрамы, покрывавшие мое лицо, но сейчас… сейчас я словно с цепи сорвался.

Стерев многолетнюю пыль своим рукавом, я стянул с себя маску и, сглотнув, посмотрел в зеркало. И замер.

– Отвратительный… Ужасный… Урод! Зачем ты родился таким, зачем? Да лучше бы ты умер!
– Я отчаянно бросал эти ужасные слова своему отражению, а потом…

Потом я замахнулся и со всей силы ударил рукой зеркальную гладь. Зеркало треснуло, но я продолжал бить: яростно, свирепо, выплескивая всю боль. Мои руки были в крови, пара осколков поцарапало мне щеку, но мне было наплевать. Я бил и бил его, пока оно не рассыпалось на мелкие кусочки.