Я не хотела этого, поэтому, потушив костер, направилась в палатку. Уже было темно, поэтому двигалась я на ощупь. Нужно было поговорить с ним… Нужно было убедить его. И если слова не помогут, то поможет кое-что другое.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я отодвинула полог палатки и вошла внутрь. Там было темно, и я не сразу разглядела Эрика. Сощурив глаза, но все равно ничего не увидев, я тихонько позвала его:

– Эрик? Эрик, выслушай меня, пожалуйста…

Послышался шорох одеяла, затем тихие шаги. Он остановился всего в нескольких сантиметрах от меня. Я не видела его лица, только смутные очертания его фигуры. Вдруг я осознала, что он очень близко, даже ближе, чем всегда, а я нисколько его не боюсь. Что ж, это упростит мне все то, что я задумала.

Я услышала, что он зевнул, а потом тихо прошептал:

– Эрик ничего не хочет слушать, он хочет спать…

Снова глубоко вздохнув, я, наконец, решилась сделать то, для чего и пришла сюда. Я протянула руки и, нащупав в темноте его руку, которая почему-то была в перчатке, осторожно провела кончиками пальцев от кисти до предплечья, а потом медленно сняла перчатку. Я ощутила, как Эрик удивленно замер, когда я взяла его ладонь в свою.

Мое сердце бешено застучало, когда я подошла к нему почти вплотную и обвила руками его шею. А потом поцеловала. Он сначала не ответил мне, наверное, растерявшись, а потом наши губы слились воедино. Это был чудесный поцелуй, гораздо лучше того, который я подарила ему тем вечером. В прошлый раз я ничего не почувствовала, я была испугана и не думала только о том, чтобы спасти Рауля. Сейчас же все было совсем по-другому, я почувствовала приятное тянущее ощущение внизу живота… И никакого отвращения. Никакого страха. Никакой растерянности. Все так, как должно быть.

– Что ты делаешь, Кристин? – Эрик отступил, заставив меня разомкнуть объятия. – Что ты делаешь со мной? – Его голос звучал хрипло и немного напряженно.

Я замерла. Эрик наконец-то сказал от первого лица… Это звучало странно, поскольку я привыкла, что он говорил от третьего. Но я обрадовалась. Если простой поцелуй так изменил его, то что же будет дальше?..

– То, что хочу, - прошептала я, и снова обняла его со всей нежностью, на которую только была способна.

Застыв на одну секунду, он тоже обнял меня и… поцеловал в губы. Раньше он никогда бы не позволил себе это сделать, но сейчас… Сейчас он, как и я, отдался тому пьянящему чувству, что захватило в плен нас обоих. Я не собиралась останавливаться. И он тоже. Ночь скрыла нас от самих себя. Она скрыла от меня человека с лицом чудовища, а взамен открыла для меня обычного человека, с человеческим сердцем и с тяжелой судьбой. Я не хотела больше отворачиваться от него, нет, я хотела показать ему, что значит женская забота. Я больше не раню его чувства!

– Кристин… – Эрик явно сомневался в моем здравом рассудке, он попытался снова отстраниться, но я не отпустила его, а наоборот - притянула ближе.

Мы опустились на кровать, продолжая целоваться и сжимать друг друга в объятиях. Вдруг я услышала тихий всхлип и теплую соленую жидкость на своей щеке. Эрик плачет? Он плачет из-за того, что я его обнимаю и целую? Неужели это так важно для него – знать, что есть на свете человек, который может прикоснуться к нему без страха, может с такой легкостью и нежностью обнимать его, целовать его лицо без отвращения? Да, важно. Для него это важно. Теперь я это понимала. И я не причиню ему боль. Не разочарую его. Бедный Эрик, всё, чего он хотел - это любить и быть любимым…

Я целовала его губы, его шею, он отвечал мне не менее жаркими поцелуями. Тем же временем я медленно сняла с него одеяло. Он был без рубашки, я чувствовала сквозь свою одежду жар его кожи. Мои руки заскользили по его груди, я чувствовала под пальцами шероховатость – это были его шрамы. Наклонившись, я поцеловала рубец на его плече. Эрик дернулся и хотел уйти, но я ему не позволила. «Я не позволю тебе, слышишь? – я мысленно обращалась к нему. – Не позволю больше прятаться от меня. Потому что ты мой! И всегда будешь моим».

Нащупав в темноте его брюки, я начала расстегивать ремень. Эрик снова попытался мне помешать, но я не позволяла. Я не была уверена, была ли у Эрика до этого близость с женщинами, но когда он поцеловал меня в шею, я затрепетала, ноги вмиг стали ватными. Я судорожно хватала ртом воздух. Приятная дрожь проходила по всему телу, заставляя сердце биться намного быстрее. Если у него не было женщин, то откуда ему знать, как сделать приятное? Откуда он знает, как меня обнять, как поцеловать, чтобы у меня аж дыхание перехватило?..

– Эрик… Эрик не может, - вдруг прошептал он и мягко отстранился. Меня же охватывала страсть…

– Почему? Я действительно хочу этого… Я хочу тебя, Эрик!

После этих слов он крепко прижал меня к себе, даже под одеждой я чувствовала, как он дрожит. Он все еще не решался, но я снова завладела его губами. И он решился. Я ощутила это, как ощущает любая женщина. Одежда вдруг исчезла, исчезли все предрассудки, все страхи, все обиды и размолвки… Остались только мы. Только я и он. И наша любовь, витающая в воздухе. Короткая вспышка боли, слова извинения, сорвавшиеся с губ Эрика, а потом…

Потом все изменилось. Изменилась наша жизнь, наши судьбы сплелись воедино. Сплелись так же, как и наши тела. Раньше я думала, что с Эриком это произойдет по-другому, что когда-нибудь его охватит ярость, и он просто набросится на меня и изнасилует, что он будет груб и безжалостен, но нет… Эрик был нежным и ласковым, таким, каким со мной никогда не был. Мне казалось, что я парю где-то над землей. И я парила. Любовь несла меня на своих крыльях высоко в небо, одаривала своей лаской и заботой. Любовь Эрика…