Зола раздраженно отмахнулся:

– Я уже не знаю, что и думать. Это какое-то повальное сумасшествие.

Шестерня шумно сглотнул, сказал недовольно:

– Не знаю, как у вас, а у меня уже живот подвело. Кто желает и дальше прохлаждаться, обсуждая местные байки, оставайтесь, остальные - за мной!

ГЛАВА 2

В помещении корчмы темно и дымно, затянутые бычьим пузырем окна пропускают лишь тусклые отблески, зато намного теплее, чем снаружи. В сложенном из плоских камней очаге жарко пылает огонь, на вертеле, распространяя одуряющий запах, поджаривается туша кабана, от которой юркий вершинник в засаленном фартуке то и дело отрезает подрумянившиеся куски.

Расположившись за крепким столом из толстых сосновых досок, путешественники наслаждались пищей. Сидящие по соседству охотники с одобрением кивали, глядя, с какой скоростью компания уничтожает подносимые корчмарем блюда.

Скрипнула разбухшая на морозе дверь, пригнув головы, в харчевню один за одним вошли трое вершинников, за ними скользнул уже знакомый проводник. Повернувшись вполоборота, Мычка смотрел, как юноша зашарил взглядом по залу, вглядываясь в сидящих за столами, увидев наемников, он что-то коротко сказал спутникам, и все четверо двинулись прямиком к столу, за которым пировали гости. Не отрывая глаз от приближающихся, Мычка произнес вполголоса:

– А вот и старейшины.

Проследив за взглядом Мычки, Шестерня оторопело произнес:

– Если это старейшины, то...

Заинтригованные, остальные начали крутить головами, но четверо мужчин уже стояли рядом. Проводник скороговоркой произнес:

– Это и есть те достойные путешественники, коих я встретил в лесу, - и отступил в сторону, замерев в почтении.

Старейшины стояли молча, придирчиво осматривая наемников, а те, в свою очередь, пользуясь моментом, приглядывались к хозяевам местных земель. Трое старейшин, словно братья, одинаково рослые, широкие в плечах вершинники, у всех выбеленные сединой волосы и испещренные морщинами лица, но голубые глаза глядят не по-стариковски цепко, а под отделанным мехом доспехами угадываются могучие мышцы.

– Меня зовут Лунь, - величаво молвил первый, судя по сплошь седым волосам, наиболее старый и опытный, - а это мои братья - Чалый и Варг, полагаю, нам есть о чем поговорить, - легко придвинув тяжелую сосновую лавку, он мягко присел за стол, остальные молча присоединились. Проводник осторожно примостился на краешке скамьи, замер, стараясь стать, как можно менее заметным.

По молчаливому согласию, слово взял Зола, пригладив волосы, он степенно произнес:

– Приветствуем вас, старейшины. Мы идем издалека, наша одежда износилась, а ноги гудят от усталости. Нам нужна передышка.

Шестерня было скис, предвкушая длинный утомительный разговор, но, сидящий по правую руку от Луня, Варг, по всей видимости, не отличающийся большим терпением, угрожающе упер кулаки в стол, произнес сурово:

– Нам сказали, вы видели Зверя.

Зола качнул головой, ответил мирно, но Себия заметила, как в глубине зрачков мага вспыхнули опасные искры:

– Мы видели многое, возможно, гораздо больше, чем иные из твоих опытных охотников. И мы с удовольствием поведаем вам об этом, стоит лишь правильно сформулировать вопрос.

Брови Варга сдвинулись, а ноздри начали раздуваться, он угрожающе привстал, но тяжелая рука старшего брата легла на плечо, с силой вдавила в стул. Выдержав паузу, Лунь примирительно произнес:

– Не принимайте близко к сердцу, уважаемые, вы принесли дурные вести и многих это сильно огорчит.

– Не будем лукавить, - звонко произнес Чалый, его аристократическое лицо напряглось, а лоб прорезали глубокие морщины, - намного больше, чем ваши путешествия, нас интересует Зверь, но это не означает, что мы не выслушаем и все прочее, что вы посчитаете нужным рассказать, прежде... чем позволим вам остановиться в наших владениях.

Зола понимающе кивнул, мельком оглядел товарищей, предостерегая от необдуманных слов, неторопливо произнес:

– Прежде чем приступить к описанию последних событий, я немного углублюсь в прошлое...

Краем уха прислушиваясь к витиеватым словесам мага, Себия искоса посматривала на старейшин. Младшие братья реагировали бурно, эмоции сменялись одна за одной, но лицо старшего оставалось нейтральным, словно глиняная маска, лишь глаза жили своей отдельной жизнью, перемещаясь по лицам наемников, порой, надолго задерживаясь на ком-то одном. Когда взгляд Луня обращался к ней, Себия беззаботно улыбалась, делая вид, что увлечена сладкой наливкой, но едва пронзительные голубые глаза сдвигались в сторону, улыбка проходила сама собой, а взгляд вновь обращался к молчаливым слушателям.

Когда Зола закончил, воцарилось продолжительное молчание. Мычка хотел уточнить кое-какие детали, которые, как ему показалось, братья-старейшины поняли несколько превратно, но он промолчал, чувствуя, что в эти мгновения решается нечто большее, чем вопрос остановки в деревне.

Скрипнула лавка, Лунь встал, следом за ним поднялись и браться. Замешкавшись, вскочил проводник, очнувшись от навеянных рассказом видений. Лунь коротко кивнул, прощаясь, все также степенно произнес:

– Нам нужно посовещаться. О решении вы узнаете... вскоре, - он удалился, сопровождаемый братьями. Вслед за ними выскочил и юноша.