Она, на удивление, развивает слишком большую скорость, а лёгкие уже горят, норовясь выскочить наружу. Останавливаюсь, запыхавшись. Бег – не сильная моя сторона, не лучшая стратегия, но иногда это просто необходимо.

Зря только пропускал тренировки по выносливости, иначе догнал бы шатенку, которую явно раздражает моё присутствие, ведь заметил, что один лишь взгляд вызывает океан эмоций, и она окунается в него с головой, сдерживая натиск давления на дне, поджав нижнюю розоватую губу. Забавно наблюдать за любой её реакцией.

Всего лишь ребёнок в мире, заполненном монстрами.

Опираюсь рукой на ствол дерева, проводя пальцами по твёрдой коре. Ухмыляюсь, слыша томный вздох непонятно откуда. Знаю же откуда, не удивляюсь, но отрываясь от столь занятного действия и просто продолжаю идти, прекрасно ориентируясь в пространстве.

Не спешу заходить в домик, по пути встречаю двух красивейших дочерей Афродиты. Они тихо хихикают, поглядывая на меня, перешёптываются, даря мне счастливые и соблазнительные улыбки. Чувствую себя как рыба в воде, улыбаюсь в ответ, демонстрируя белые зубы. Вот только не особо хочется тратить на них время, просто обнимаю их, шепчу на ушко:

– Встретимся вечером, красотки. – делаю голос как можно более охрипшим, им нравится, поэтому и меня это устраивает. Планка настроения весело скачет наверх, теплом разливается по телу, заливается в кончики пальцев на руках, что буквально горят. Хрущу позвонками шеи, довольно улыбаюсь, пересекая площадь, вокруг которой в полукруг выстроились домики полубогов. Оформлены просто прекрасно, выдержаны в стиле своего покровителя. Завидую детям Деметры. Там всё зелёное, мягкое, шелестящее. Обожаю этот цвет, просто души в нём не чаю.

Несколько хмурюсь, краем уха улавливая тихие шептания, касающиеся девушки. Безумная? Знаю. Пугливая? Ещё бы. Никакая? Полностью согласен.

Элизабет бесполезна, бесконечное число нулей равное всё равно одной цифре. Ноль. Она умрёт на первом же задании, а это уже будет не моя проблема. Да, стоит натренировать её до допуска и свалить на плечи другому придурку или дурочке.

Захожу в пристройку, взглядом прохожусь по тёмному помещению, где источником света является лишь никогда не прекращающие свою работу мониторы. Перед выходом успел задёрнуть чёрный плотные шторы, перекрывающие доступ солнечным лучам, оранжевым, окрашивающим всё вокруг в рыжий и багровый цвета. Тень забивается в углы, скрывая девушку, но её там нет, что вызывает у меня разочарованный вздох. Где она тогда? Где прячется? Неужели своим маленьким мозгом додумалась сбежать обратно домой, откуда, вероятнее всего, и пришла.

Уже начинаю выходить, как слышу тихий всхлип где-то совсем близко. Щурюсь, пытаясь хот что-то разглядеть, ибо глаза медленно привыкают после яркого света. Горох, нарущающий целостность тишину в помещении. Она точно рядом, на самом видном и банальном месте. Просто смешно. Мы, что, в прятки тут играем?

Меня осеняет, опускаюсь на колени, встаю на четвереньки, наклоняя голову, взглядом скольжу по темноте под кроватью, откуда доносятся эти звуки. Хмурюсь, еле пролазию, делая всхлипы громче. Жмётся подальше, не боится, видимо, просто ей противен. Глаза начинают привыкать к мгле, насупив брови, смотрю на неё, ведь вижу её заплаканное раскрасневшееся лицо. Маленькими ладонями пытается скрыть своё отвращение и слабость. Но не собираюсь бросать шатенку здесь в таком состоянии.

Осторожно кладу руку на хрупкое плечико. Дёргается, поднимая на меня ореховые глаза. Даже пахнем молочным сырым орехом. Шмыгает аккуратным носом, затихая, зажмуривает веки, прижимая к себе конечности, в попытках свернуть в маленький незаметный комок стопой задевает мою ногу.

Убираю руки Фитч от лица, провожу по скулам, перед ей то спокойствием, с которым бездушно касаюсь бледной кожи. Просто превратить из проблемы стойкого воины. Метаморфоза сложнее, чем у бабочки, а ведь и им непросто выживать. Проще спасти погибающую гусеницу, что через несколько дней должна окуклиться. А тут придётся плести ей кокон из собственный привычек и умений, брать клейкую нить из своей души, прямо из скрытой середины, замкнутой тяжелыми вратами. Это значит открыться. Не хочу этого делать, совершать преступление против самого себя. Просто противно становится. И вкладывать время в пустое место тоже не хочу.

– Что случилось? – стискиваю зубы. Голос охрип, что получилось немного грубовато. Беру в ладонь её маленькое личико. Девушка всхлипывает, пальцами вытирает красные от слёз глаза

Вся эта картина со стороны выглядит слишком странно. Парень и девушка под кроватью, а должны быть на ней. Уголком губ усмехаюсь собственным мыслям.

Тише, Лука, слишком пошло.

– Я не хочу, - тихий шепот. Смотрит на меня, открывает ворота густых черных ресниц в бескрайний лес, листва которого начинает темнеть, сливаясь с цветом скорлупы падающих орехов. Но от этого не чувствую себя как-то гадко или неуютно, не чувствую вины за содеянное, но ноющий порез и этот лёгкий удар дали о себе знать лишь пульсом. Попала грязь. Точно. Откидываю покалывающие ощущения на задворки сознания, легко улыбаюсь, сквозь боль, внушаю мнимую безопасность, которую никогда не получит в должной мере, прижимая к своей груди, размеренно дыша, но начинаю терять контроль над количеством сокращения органа, гоняющего по венам необычную кровь. Наполовину ихор, наполовину плазма.

Сердцебиение с невероятной быстротой нарастает, бия по рёбрам, отдаваясь судорогами. Мышцы сокращаются болезненно, но терплю, скрипя зубами. А ради кого? Ради этой девчонки, не желающей вылезать из-под кровати? Нужно заставить её поесть.

Просто жесть. Вот свалилась же на мою голову проблема.

– Что ты не хочешь? – носом зарываюсь в мягкие тёмные волосы, пахнет едва уловимо землёй, которую пропахала, упав. Сам успокаиваюсь, вместо того, чтобы успокоить. Чёрт, чувствую себя жалким придурком.