– Чего вылупилась? – трясу банкой перед её глазами и понимаю, что не должен был рыться в чужих вещах. Впрочем, плевать, я взял что хотел и возвращать это будет уже как-то не очень. Содержимое желудка никому не понравится. Устало провожу свободной ладонью по шее и запрыгиваю на поверхность стола, молясь, чтобы тот не треснул под моим весом, я всё же не пушинка. Болтаю ногами, словно ребёнок над водной гладью, и продолжаю наблюдать за тщётными попытками Фитч подняться на ноги. Смеюсь, когда та снова и снова падает на задницу, потирая место удара. Меня забавляет её неуклюжесть, а хмурость выделяющихся на общем фоне бровей рисует ухмылку на моём лице.

– Придурок, - заезженная тема с оскорблениями, на которые ей не хватает фантазии. Она пытается обидеть или задеть меня, а от этого становится ещё смешнее. Неуклюжая и не такая девчонка, которая раздражает даже собственным присутствием и тяжелыми достаточно слышными вздохами. Ворчливая Элис, так я решил сократить её имя для удобства, с помощью кровати всё-таки принимает вертикальное положение, часто пыхтя, ведь это заняло немало времени и сил. Смотрю в окно и в который раз отмечаю, что небо вновь затягивается густыми тучами, внутри которых бушуют молнии. Зевс разгневан, вот только вот чем? Очередной полубог оплошал перед его жалкими желаниями.

– Хоть бы извинился, - привычно обиженно произносит она, старательно прогоняя хмурость, ведь заметила, что это предсказуемо. Её слабое тело немного качает из стороны в сторону, поэтому, делая шаг, девушка чуть ли не валится на пол. Вновь смотрит на меня со злостью, ведь ни разу не показал попыток помочь. Я просто не хочу ей помогать, иначе не замечу, как начну вслушиваться в каждую нотку голоса, ловить многозначительные взгляды и подкармливать её надежду на что-то больше.

А не мою ли надежду?

Тяжело вздыхаю и щипаю себя за переносицу, будто прогоняя головную боль. Провожу ладонью по коротким волосам, взъерошиваю их и только сейчас понимаю, что мой лоб покрыт холодной испариной. Быстро вытираю его тыльной стороной. Ничего не было, но я остаюсь таким же нервным. Перебираю пальцы, прячу взгляд, что не ускальзывает от внимания Элис.

– Ты в порядке? – она такая глупая. Ведёт себя так, словно пару секунд назад я всем своим не показывал, что не помогу. Мотаю головой, отвлекаясь от мыслей, а после устало киваю, бредя к шкафу, дабы переодеться. Шатенка стоит неподвижно, не спешит отворачиваться и сверлит зелёными глазами мой затылок, что могу чувствовать, не поворачиваясь и не убеждаясь в действиях. Всё это как-то слишком странно. Почему я всё ещё не выпер её за дверь, не желая слушать про то, как она любит тишину. Да, в общей комнате будет неуютно, ведь там гул стихает на пару часов ночью, а потом снова принимает привычные обороты. Бесконечный круг, в котором всё повторяется.

Тёмное небо нагнетает и вызывает усталость, которая скашивает меня каждый вечер, пинком отправляя в кровать, а вот девчонка наоборот впитывает в себя оставшиеся лучики лунного света и садится на подоконник, подбирая свисающую с бёдер рубашку, без которой она отсюда выходить не хочет. Моя футболка не облегает худое тело, а лишь подчёркивает недочёты в питании. Очередная бессонная ночь или она решится прилечь и уснуть?

Снимаю с себя одежду, наблюдая за заинтересованностью в её глазах через зеркало. Усмехаюсь, видя, как бледные щёки наливаются ярким румянцем, а после Фитч отворачивается, прикрывая лицо ладонями. Натягиваю спальную майку и забираюсь под одеяло, прежде со скрипом и хлопком закрыв двери шкафа. Дёргается и подпрыгивает на месте, резко повернувшись. Хмурится, облизывает бледные губы, после чего вздыхает. Под хвойными глазами залегают тени, а значит ночи больше не проходят бесследно. Хлопаю рядом с собой и поворачиваюсь на бок, пытаясь согреться под тканью, в которую забрался холодный воздух. Опускаю веки, прекрасно понимая, что соседка начнёт возмущаться, если буду наблюдать за переодеванием.

Через несколько минут пустоты в мыслях отвлекаюсь на движение за спиной. Мягкий матрац прогибается под весом девушки, и та жмётся ко мне, ведь требует тепла. Поворачиваюсь слишком неожиданно даже для самого себя и принимаю хрупкую Элизабет в объятия, при этом сам извлекая выгоду. Мне тоже нужно тепло, когда на улице чуть ли не осень царствует.

Меня совсем не устраивает моё поведение, однако сегодня, под покровом ночи, всё дозволено. Опускаю веки, вслушиваясь в ритм дыхания лежащей рядом полукровки. Как бы я не пытался отрицать факт того, что она мне по боку, это не так.

Иначе Фитч сейчас лежала бы за стеной, ворочаясь от громкого храпа соседей.

***

От лица Элизабет.

Утро не встречает солнечными лучами, ведь небо перекрыто антрацитовыми тучами. Еле выбираюсь из-под тяжелой руки блондина и бреду к компьютеру, дабы посмотреть время. Глаза едва разлепляются, поэтому тру их кулаками, устало простонав. Тянусь, всем телом трясясь, а после слышу отчётливый и громкий хруст позвоночника. Вздыхаю, сонно подплыв к монитору, и двигаю мышкой, дабы снять со спящего режима.

Хмурю брови, отчётливо видя «8:28», но на улице слишком темно и визуально холодно, отчего сжимаюсь, обнимая себя ледяными руками. Такое ощущение, словно вот-вот дыхну, и изо рта полетят клубы пара, так что спешу обратно к Луке, который смотрит на меня с недовольством. По-любому, не заметив, запнулась и создала шум, из-за чего его пробуждение не было прекрасным.

– Фитч, ещё полчаса спать, а ты шумишь, - его забавный голос с нотками сонливости вызывает у меня хихиканье, так что накрываюсь одеялом с головой, дабы не издать лишний звук и в конец не испортить парню настроение, иначе перепадёт, по большей части, мне. Но меня за считанные секунды лишают тепла в наказание. Быстро принимаю сидячее положение и начинаю трясти блондина, изредка чуть ли не кроя его матом. Вжимаюсь в ткань рубашки, которую уже надо бы постирать, но понятия не имею чем ещё можно прикрыть голые руки. Ещё один плюс гардероба соседа по «дому». Вздыхаю, не теряя надежды на то, что меня впустят под одеяло.