— Это бесполезно, здесь только то, что отражалось.

Он обнял меня, уткнулся лицом в волосы и затих.

— Мы стали старше, поцелуев уже недостаточно.

— Ну что ты! Конечно достаточно! — слишком поспешно отозвался Тим.

— Нет...

В голове зудели слова Шоно. Я знала, что не нужно об этом спрашивать, но не спросить было так же невозможно, как оставить в покое и не сковырнуть подсохшую болячку на коленке.

— Ты действительно настолько... опытен? Ну я имею в виду...

Вот дура!

— Гм... Ну скажем... я довольно усердно старался тебя забыть.

«Усердно» — еще одно слово, которое теперь из головы не вытравишь.

А чего ты хотела? Чтобы он оставался верен призраку из зеркала? Но ведь я-то… даже не целовалась ни с кем, кроме него.

Мне захотелось отстраниться, но он удержал.

— Просто, я в этом плане... ну ты понимаешь... осталась все на том же уровне, и, боюсь, не смогу тебе соответствовать.

Провалиться бы мне сквозь землю!

Он посмотрел на меня и сонно улыбнулся.

— Я бы расстроился, если бы ты... перешла на другой уровень без меня.

— Ты все еще понимаешь, о чем мы говорим?

— Не уверен.

Мы оба рассмеялись.

…...

Мы сидели в фургоне и молча слушали дождь. У неба сегодня был траур, оно рыдало навзрыд и никак не хотело успокаиваться.

С Тимом тоже что-то происходило. Он выглядел обеспокоенным, поминутно тер виски, вздрагивал и ерошил волосы.

— Тим, ты дрожишь?

— Да, есть немного.

— Тебе плохо?

— Нормально. Я просто давно не... пополнял запасы энергии. Как-то все не до того было, а меняться пришлось много, — он кинул виноватый взгляд в зеркало. — Мне, наверно, придется уйти ненадолго.

— Куда пойдешь? Ой! Извини. Можешь не отвечать.

— Ничего, — он нахмурился. — От этого не уйдешь. Давно надо было объяснить, кто я на самом деле. Если честно, до сих пор не придумал, как.

— Тогда не нужно.

— Нужно. Я только надеюсь, ты не возненавидишь меня.

— Ты отнимаешь любовь?

— Нет. Теперь нет. Даже когда вижу, что человеку оно не надо... любить важнее, чем быть любимым.

— А как же ты тогда?

— Гм... Ну, обычно я иду в ночной клуб, нахожу девчонку, которая ищет приключений на одну ночь. Внушаю ей чувство влюбленности. Ну, и... на следующее утро она мало что помнит.

Я не хочу об этом знать!

В глазах вдруг защипало, и в душе поднялась такая буря, что я тоже начала дрожать.

— Я... Это многое меняет...

— Мне нужны только эмоции! — выпалил Тим. — Я не обязан с ними спать!

— Однако, спал.

Между нами повисла тишина.

— Что ты чувствуешь, расскажи? — спросила я.

— Ну, сначала трещит голова, мутит или просто слабость. Потом начинают болеть кости и мышцы, иногда судороги, потом — обмороки, а дальше голодать не пробовал.

— А ты не можешь пока просто купить себе сэндвич?

Он рассмеялся.

— Не, я не ем больше.

— Как, вообще?.. И пить тебе не надо?

— Ну, пить иногда надо, но не так часто, как людям.

— А я не могу помочь? Ты бы мог немного…

— Нет! И никогда не предлагай. В любом случае, я не чувствую тебя за зеркалом, — показалось, он выдохнул с облегчением.

— Тим, ты прости, что я так... просто... поезжай, найди себе девушку.

Я старалась говорить спокойно, но вышло наоборот.

— Нади, ты не беспокойся, — он нащупал мое лицо и погладил по щеке. — А мне нравится «Нади»… Я знаю, что делать. Нужно только дождаться утра и заехать домой за виолончелью.

— За виолончелью?

— Публика любит музыкантов...

— Уверен?

— Угу.

Я еще раз придирчиво оглядела его. Трудно было поверить, что вот такой может быть реакция на голод.

— Тим, а это не может быть?.. Ну, ты принимал...

— Нет, с этим покончено.

— Ты уверен?

— Да, я уже несколько... хм… Пару месяцев — чистый.

— Зачем ты это делал?

— Я хотел забыть... вообще все. Так, чтобы даже себя не помнить. Но, знаешь, получилось совсем наоборот. Я разговаривал с тобой часами. Были такие яркие иллюзии, что ты рядом... по-настоящему.