— Это как бы преследует.

Закрыв глаза, Кларк кивнула:

— Ты даже не представляешь.

Она почувствовала, как руки Рэйвен обвили её, сжимаясь.

— Ты всегда лучше всего рисовала её.

Кларк прильнула к Рэйвен в объятии и прошептала:

— Иногда я задаюсь вопросом, смогу ли я перестать чувствовать это.

— Что, «это»?

— То, что я прожила всю свою жизнь за четыре года, пока мы были с ней, и сейчас я просто убиваю время.

— До чего?

— До того, как я умру, — Кларк смеётся, вытирая слёзы с глаз. — Я не знаю. Иногда я просто чувствую, что всё хорошее находится уже позади меня. И я люблю Финна. Люблю. Но я не думаю, что это хоть как-то схоже, понимаешь? Я знаю, это не то.

— Движение вперёд не даётся легко, — ответила ей Рэйвен, и Кларк застонала.

— И тем не менее, это так, Рэйвен, — сказала она. — Это было пять лет назад. Это дольше, чем мы были вместе. То есть, не намного, но всё равно. Я всё ещё не могу двигаться дальше.

Рэйвен вздохнула и отпустила Кларк на время, пока сходила за двумя пуфиками, которые они держат в галерее, чтобы отдыхать на них во время перерывов. Она шлёпнула их на пол перед огромным холстом и мягко подтолкнула Кларк в сторону одного из них, а сама завалилась на другой. С силой проведя рукой сверху вниз по лицу, Рэйвен тяжело вздохнула.

— Тебе понадобились годы, чтобы хотя бы начать с кем-то встречаться. Дай себе время. Маленькими шажочками. Ты придёшь к этому.

— Я с Финном уже восемь месяцев, — сказала Кларк, — и я не люблю его так, как любила её.

Рэйвен пододвинулась на бинбэге так, чтобы взглядом встретиться с лучшей подругой, и сказала:

— Слушай, Кларк, ты знаешь, я ненавижу всю эту эмоциональную чепуху, но я могу сказать, что ты сейчас выбита из колеи, так что я собираюсь сейчас стать глупой и драматичной на секунду, ладно?

Кларк закатила поблёскивающие от влаги глаза, и Рэйвен тихо засмеялась, взяв руку Кларк и сжав её.

— Хорошо, — пробормотала Кларк, — становись драматичной.

— Я видела вас вместе, помнишь? — сказала Рэйвен. Кларк не может заставить себя посмотреть на подругу, так что она просто пялится на свои руки, на то, как они скрещиваются на коленях. — Я была в этой эпичной гейской сказке.

— Рэйвен.

— И всё-таки, отмечу, я видела вас двоих вместе, и я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но, Кларк. Ты никогда не полюбишь никого так, как любила её. Такая любовь случается лишь раз в жизни, так что если ты ждёшь, что почувствуешь такое снова, я… я имею в виду, я думаю, тебе придётся ждать вечность.

Тихий гневный вздох испускают губы Кларк, и она запрокидывает голову назад и закрывает глаза.

— Наверное, ты права.

— Конечно, я права.

Они снова погрузились в молчание, и Кларк почти заснула, лёжа на своём бинбэге, в успокаивающем присутствии Рэйвен. Она выпадает из бессознательного созерцания, когда Рэйвен кашляет и спрашивает:

— Так как ты, очевидно, не делала таблички для этой картины, и я знаю, что я не делала, мы должны заняться этим.

Кларк потёрла свои глаза и зевнула:

— Точно, — прошептала она. Её желудок сжимается, когда она смотрит на полотно.

— Как ты хочешь назвать его? — спросила Рэйвен, — Ты же не можешь просто назвать его «Лекса»?

Когда это имя было произнесено, Кларк вздрогнула. Она нервно вздохнула, словно эти два слога каким-то образом выбили из неё весь воздух. Её друзья и семья почти никогда не произносили его, зная, сколько она работала, чтобы отпустить эту боль, надежду, Лексу. Слушать это постоянно — словно получать удар под дых. Она прижала руку к глазам и помотала головой:

— Нет, — пробормотала она. — Я не знаю, — она усиленно моргает под ладонью, пока покалывание в глазах не прекращается. — Я не знаю.

***

Кларк прижимает руку ко рту, подпрыгивая на ватных ногах. Она уставилась на маленькое строение на углу. Знак «Продано» заставляет её сердце бешено биться.

— Я настолько взволнована, что меня может вырвать, — сказала она, упираясь в тёплую грудь, прижимающуюся к ней сзади.

— Пожалуйста, только не это, — хихикала Лекса, твёрже сжимая талию Кларк. Она опёрлась на её плечо подбородком. Девушки стояли на тротуаре, пристально глядя перед собой. Было прохладно, и они дрожали, так как покинули свою квартиру. Кларк не может заставить себя сдвинуться с места, а Лекса — себя.

— Мы снаружи, — сказала Кларк. — Я буду в порядке. Уверена, людей постоянно рвёт на тротуарах.

— А я уверена, что люди, проходящие мимо блевотины, были бы благодарны, если бы другие люди прекратили так делать.

— Они могли бы сделать исключение для смехотворно взволнованного художника-любителя, который только что купил свою первую галерею.

Лекса улыбнулась на плече Кларк и поцеловала ткань её пальто:

— Не думаю, что они его сделают.

— Ты убиваешь весь мой кайф, детка.