— Я в безумном восторге, Кларк.

— Я тоже, — засмеялась Кларк, развернувшись в руках Лексы, чтобы оглянуться на неё и поцеловать в нижнюю часть её челюсти. — Я имею в виду, это полное безумие, она маленькая и нуждается в тонне работы, прежде чем будет готова, но она моя.

Чтобы купить небольшое помещение, она использовала большую часть денег, которые завещал ей отец. Кларк оставила немного для ремонта и покупки художественных принадлежностей. Лекса прошла с ней каждый шаг на её пути с того самого раза, как они увидели в окне знак «Продаётся», и до того, как мать Кларк поджала губы, «потому что там крыса гадит в углу и в одном из окон трещина»; до того мгновения, когда Кларк поставила свою корявенькую подпись на вершине пунктирной линии, и до этого дня, когда она стоит здесь и обнимает любимую, и они обе знают, что это значит: даже если это была самая короткая из предстоящих дорог, Кларк Гриффин, её осилила.

— Это будет идеально, — прошептала Лекса.

— Рэйвен взбесится.

— Рэйвен будет пищать, когда увидит всю работу, которую ей нужно будет выполнить.

— Верно, — сказала Кларк, ухмыляясь, — но сперва она взбесится.

— Возможно, она будет рвать и метать.

— Может, будет. Никогда не узнаешь, — Кларк сжала руку Лексы, дрожа вместе с ней на тротуаре и всё ещё уставившись на маленькое пустое здание. — Ты должна вступить в клуб. Ты будешь единственной, кого не будет рвать от волнения. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя обделённой.

— Меня рвёт морально, — дразнила Лекса, и громко Кларк засмеялась, кружась в её объятиях и обвивая обеими руками шею своей девушки.

— Это сработает, да? — шептала она. Слова выходили из них белым шаром тумана в холодном воздухе. — Я собираюсь стать кем-то.

— Ты уже стала, — Лекса подняла руку в перчатке и убрала несколько непослушных прядей светлых волос за ухо Кларк. — Ты лучшая из всех, кого я знаю, но да, Кларк, ты станешь очень успешной.

— Ты действительно так думаешь?

— Действительно.

========== Глава 1: Это не то, чем было раньше. Часть 3. ==========

Горло Лексы сжимает. Слишком сильно. Ведь она стоит на тротуаре и смотрит на маленькое строение на углу. Сладкие запахи хлебобулочных изделий витают в воздухе, когда дверь со звоном открывается и человек выходит с белым бумажным мешком, на котором виднеется спортивный логотип. Можно прочитать: «Пшеничный Путь». Живот Лексы скручивает, когда она стоит и смотрит через большие окна на людей, которые выстраиваются в очередь у прилавка внутри. Они заказывают выпечку без глютена. На мгновение Лекса думает, что она, возможно, больна.

Она закрывает глаза, пытаясь представить: картины на стенах; смех девушки, устроившейся на ней, пока они лежат на коврике на полу посреди ночи, все перепачканные краской и измотанные; улыбки, не сходившие с их лиц, когда первая картина была продана и восполнить её место не хотелось.

Всё это рассеивается и улетает, словно одуванчик на ветру, когда она открывает глаза вновь. Это исчезло. Всё исчезло.

Она исчезла.

Глотая воздух, Лекса заставляет себя отвернуться от здания, чтобы ноги двигались, чтобы заставить их унести её прочь. Дальше. Как можно дальше.

Внезапный звонок её телефона сотрясает её, и она чуть не падает, когда тянет его из кармана в перчатках. Когда она крепко держит телефон, проверяет имя звонящего перед ответом и тянет время, приближая устройство к уху.

— Я скоро вернусь, — отрезает она, отвечая на звонок. Хриплый смех проносится перед её ухом.

— Ну, ты хотя бы жива. А то мой мозг уже начал вырисовывать ужасные варианты, вроде тебя, лежащей под машиной посреди улицы где-нибудь или пойманной врасплох на заре зомби-апокалипсиса, который ещё не дошёл до моей части города, или медведь-шатун решил побродить…

— Не драматизируй, Аня.

— Тебя пятнадцать минут уже нет, — Аня, защищаясь, засмеялась. — И ты никогда не опаздываешь. Я бы сказала, что я обеспокоена, Лекса, а не драматизирую.

Лекса прокашлялась и вытерла глаза, обвиняя жгучий холод вопреки тому, что лучше знала причину «укола».

— Я скоро буду, как я и говорила, — это всё, что она смогла сказать, прежде чем оборвать звонок и убрать телефон обратно в карман.

Она одарила последним взглядом, озираясь через плечо. Лекса увидела другого человека, выходящего из маленького строения. Она почувствовала ком, застрявший в верхней части грудной клетки, тяжёлое дыхание вырывается из неё, прежде чем брюнетка опустила подбородок и ускорила шаг.

Когда она зашла в кафе, где они договорились встретиться с Аней, то нашла свою сестру на улице в холоде, прислонившейся к кирпичной стене с сигаретой в губах. Девушка в тёмной джинсовой куртке с серым меховым воротником, светлые волосы с тёмным отливом спадают на воротник волнами. Тёмные джинсы, изрезанные на коленях, заправлены в тяжёлые чёрные мотоциклетные ботинки. Её Harley припаркован у обочины менее чем в тридцати футах от неё, поблёскивая на ярком зимнем солнце. Аня отталкивается от стены, когда видит Лексу, кидает сигарету на землю и движется к девушке для тесных объятий.