– Однако он поручен мне, а не тебе, - нервно передёрнув плечами, заметил Дин.

– Моя часть работы состоит из устных инструкций, которые, хорошо бы не позабыть и доходчиво довести до получателя. А тебе уже поздно раскаиваться. Мог бы для начала поинтересоваться у американских партнеров, во что тебя втягивают.

– Они официальные лица, к тому же предложили хорошие комиссионные.

Ицхак рассмеялся:

– Тогда чего ты жалуешься?

Объявили посадку на рейс. Дин и Сарваш еле сориентировались в бестолковом расположении терминалов и едва не опоздали на регистрацию. Их места оказались во втором ряду неподалеку от кабины пилота. Дин сел в кресло у иллюминатора и тут же нервно опустил шторку.

– Ты ещё и боишься летать?
– не уставал удивляться Сарваш.

Дин не ответил, а только глубоко вдохнул и забарабанил пальцами о чемодан, что положил на колени.

– Сэр, - тут же обратилась к нему стюардесса, - пожалуйста, позвольте переложить ваш багаж наверх над вашим сидением.

– Но там очень важные документы!
– воскликнул Дин.

– Конечно, - она одарила его профессиональной улыбкой, - не беспокойтесь, всё ваши вещи будут в полной сохранности, в конце полета вы получите багаж обратно.

Но Дин не желал сдаваться и только сильнее уцепился в чемодан, что костяшки пальцев побелели.

– Дин, - обратился к нему Сарваш, - это нужно исключительно для безопасности полета. Ты же не хочешь, чтобы во время турбулентности тебя стукнуло им по лбу?

И тут Дин сдался. Стюардесса ещё раз улыбнулась и закрепила чемодан на полке. Дин лишь обреченно вздохнул, а Сарваш удовлетворённо откинулся на спинку кресла.

Перед ними на первом ряд сидели двое молодых людей, мужчина и женщина. Опытный глаз бывалого путешественника по странам Ближнего Востока тут же опознал в них арабов, может из Иордании, а может из Ливана. Одеты они были по-светски. Сарваш для интереса стал гадать, куда они могут лететь. Скорее всего, тоже до Афин. Но если в Израиль, то это весьма интригующе.

Самолёт взлетел и начал набирать высоту. На Дина было больно смотреть. Закрыв глаза, он всем телом вжался в кресло.

– Слушай, - обратился к нему Сарваш, - а ты не пробовал лечить это алкоголем. Я слышал, помогает.

– И в каком виде я должен предстать перед клиентами?
– резонно вопросил тот.

– Как же ты летел в Европу из Сан-Франциско? Это же не меньше девяти часов.

Но ответить Дин не успел. Соседи с первого ряда поднялись с кресел и вышли в проём между рядами. У обоих в руках было по пистолету и гранате.

– Самолет захвачен Народным Фронтом освобождения Палестины!
– объявила пассажирам девушка, когда её спутник ворвался в кабину пилотов и заявил им то же самое.
– Всем сдать паспорта! Израильтяне пусть идут в хвост!

В салоне поднялся робкий гул. Не все успели осознать смысл происходящего. Террористка двинулась вдоль кресел, громко повторяя уже сказанное. На её плечах висело что-то смутно напоминающее взрывное устройство с часовым механизмом.

По громкой связи раздался искаженный помехами голос капитана, но первые ряды могли слышать его и через открытую террористом дверь:

– Дамы и господа, прошу всех соблюдать спокойствие, не вмешиваться в происходящие и выполнить требования наших гостей. Будьте осторожны, не делайте глупостей.

Сарваш с невозмутимым видом достал из внутреннего кармана пиджака паспорт и ткнул локтем побелевшего Дина:

– Давай свой.

– Это конец, - прошептал тот.

По его заторможенному тону Сарваш понял, что дела плохи и компаньона нужно во что бы то не стало привести в чувства:

– Дин, - как можно более дружелюбным тоном обратился к нему Сарваш, - она сейчас вернется. Достань, пожалуйста, паспорт.

– Мне конец... тебе конец...
– продолжал тихо паниковать тот.

– Дин, - Сарваш мягко коснулся его плеча и приятель вздрогнул.

– Они заберут чемодан, - вперив в него полубезумный взгляд, внезапно затараторил Дин.
– Они уведут тебя и убьют. Что мне делать? Что я буду делать?

– Дин, успокойся, просто дай свой паспорт и все будет хорошо.

– Они убьют тебя... и всех евреев на самолете...

– Дин, послушай меня, никто никого без повода убивать не будет. И речь шла об израильтянах, а не евреях.

– Какая разница?

– Для тебя никакой, а для меня и палестинцев принципиальная. Потому что не всякий еврей израильтянин, а израильтянин больше не еврей. Так ты отдашь паспорт или нет?

– Они точно заберут... Они знали про бумаги... Они не будут жалеть американцев... США ведь помогают Израилю...

Дин не договорил и замер. В проходе стояла террористка с пистолетом в одной руке и полным бумажным пакетом в другой. Сарваш без лишних слов протянул ей паспорт.

– Открой.