Шрифт:
– А может ты просто ошибся номером телефона?
– подсказал командир.
– Да, - поспешил согласиться Эрни, - Точно, наверное, ошибся.
– Тогда откуда у тебя номер реакции "Ирландских новостей"? Ведь я его тебе не давал.
– Так ведь ошибся...
– Нет, Эрни, номера совсем не похожи, разве что первой цифрой.
Тут из кухни вернулась Алистрина:
– Что-то не клеится у вас разговор. Может подсобить подручными средствами?
– спросила она у парня, вертя в руках тесак.
– Эрни, тебе какой палец меньше всего нравится, указательный или мизинец?
Юноша хотел было вскочить с места, но ему не дал Джо, внезапно встав за стулом и прижав Эрни тяжелой рукой к месту. Другой рукой он протянул командиру Туми сверток с белым порошком.
– Значит, наркотики, Эрни?
– разочарованно заключил командир.
Алистрина тут же оживилась:
– Ну, за это и руку не грех отрезать.
Тут нервы окончательно сдали и, возопив, Эрни во всём признался. Месяц назад полиция Ольстера ворвалась в его дом и устроила обыск в обыкновенно хаотичной для них манере. Полисмены сами удивились, когда нашли то, за что парня реально можно было бы отправить в тюрьму. Но в управлении посчитали иначе, и в обмен за отзыв обвинения в хранении наркотиков Эрни любезно попросили стучать на своих "республиканских друзей". И Эрни усердно стучал - так ему, любителю расширения сознания, не хотелось в тюрьму, где дурь на ужин не дают. Поэтому Эрни и предал командира Туми - получив поручение позвонить в условный день и час в редакцию "Известий" и сообщить о заложенной бомбе, Эрни тут же побежал в полицию, раскрывать коварные замыслы кровавой ВИРА. К удивлению парня, в управлении его не только не стали отговаривать от участия в злодействе, но и любезно попросили исполнить наказ командира и передать сообщение, только позвонить на другой номер и попозже и вообще сказать, что бомба заложена в другой редакции.
– Я так понимаю, - бесстрастно заключила Алистрина, не выпуская из рук тесака, - наркота ума не прибавляет. Тебе надо было пускаться в бега сразу же после полудня.
– Не хорошо ты поступил, Эрни, - пожурил его Джо.
– Ты же знаешь, на наших улицах, в наших кварталах дури быть не должно. Ни продаваться, ни покупаться. А ВИРА следит за этим, потому что больше некому. А ты попался на наркоте.
– Эрни, - обратился к нему командир Туми, - ты ведь понимаешь, что предал нас?...
Заливаясь слезами, парень кивнул.
– ... Значит, должен знать, что бывает с предателями.
– Да, - не унималась Алистрина, - давайте отрежем ему руку по локоть, а в больнице скажем, что он неаккуратно чистил картошку...
– Это не наши методы, - пробасил Джо, но не особо уверенно.
– Ну, тогда сразу голову, раз на его совести двойное преступление.
– Нет... прошу вас... простите меня...
– трясясь всем телом, взмолился Эрни, - я исправлюсь... я брошу, завяжу... только не убивайте!
– Тогда руку отрежем, - согласилась Алистрина, и начала примериваться тесаком к Эрни, от чего парень завизжал вне себя от страха.
– Значит так, - поспешил остановить всех командир Туми.
– Алистрина, иди на кухню и положи нож на место.
– Так ведь...
– На место, - ещё тверже повторил он, и женщина сдалась.
– Ладно.
Туми достал револьвер и приставил его к колену Эрни.
– Ты знаешь, - тихо произнёс он, - наказание едино для всех. Каждый может оступиться, и у каждого должен быть шанс осознать свои ошибки и исправиться...
– Спасибо... командир Туми... Спасибо, - лепетал Эрни.
– Но раз уж одно преступление потянуло за собой другое, ты должен понять...
– Да-да, - поспешил согласиться с ним парень, - только не она... Только не резать...
– Я понял тебя, Эрни, я пойду тебе навстречу. Только не кричи. Джо...
Здоровяк тут же нашёл в комнате толстый карандаш и поднес ко рту Эрни, чтобы тот закусил его зубами и не орал. Алистрина подошла к телефону и набрала номер скорой помощи:
– Приезжайте на Лисбёрн 20, тут человек неудачно повредил коленные чашечки... Да обе, сам идти не может. Приезжайте.
Раздалось два быстрых выстрела - в правое колено и сразу же в левое. Все трое членов ВИРА мигом покинули квартиру, а Эрни, истекая кровью и корчась на полу с карандашом в зубах, остался дожидаться скорую.
Через пять минут молчаливой прогулки, Джо не выдержал и спросил у Алистрины:
– Ты вправду бы отрезала ему руку?
– А я, по-твоему, совсем больная?
– возмутилась она такому предположению.
– Раз уж мы стали террористами, надо уметь сеять этот самый террор, то бишь, страх.
– Что-то мне кажется, ещё чуть-чуть и ты бы свою угрозу выполнила.
Алистрина поморщилась.
– Знаешь, сколько бы кровищи расхлестало по сторонам? А оно нам надо? Уж лучше просто пристрелить.
– Пристрелили уже. Будет теперь хромать на обе ноги и вспоминать тебя.
– Почему меня?
– Потому что ты бы поступила с ним куда суровее.
По прошествии двух с половиной месяцев со дня бойни в Кровавое Воскресенье власти, наконец, сподобились опубликовать отчет о расследовании произошедшего. Их мысль была прямолинейной: протестующие сами виноваты, что их расстреляли.