Богу
вернуться

Британ Илья Алексеевич
Шрифт:
Всю жизнь — и радость, и печали, Весь путь до похоронных дрог Мы сами, милая, избрали, И нас за то карает Бог. Как часто-часто вспоминаю Тот выбор в небе, выбор мой, — И не страшна мне мука злая, И не спешу я в мир иной. Не мог избрать пути другого! Не мне подсчитывать итог: Когда приду на небо снова, Его объявит мне сам Бог…

«Давно поверил я приметам…»

Давно поверил я приметам. В игре везет таким влюблённым… Сраженье новое с поэтом? — Теперь за столиком зелёным?.. Горды мы: смело переносим Почти с улыбкой горе злое… Va banque! — У вас? конечно, восемь Что у меня? — сейчас открою. Ужель опять вы победили И засмеётесь до упадка? И там, и здесь — везде убили? — Глядите: кажется… девятка.

«О, камни вы! о, звери вы!..»

О, камни вы! о, звери вы! — Любовь из сердца гоните: Скорей заплачет дерево, Чем вы слезу пророните… Вы тусклы, точно олово! — Ни в бой вступить, ни в храм идти; Ни праздника веселого, Ни подвига, ни памяти… И вас рукой железною, Во имя Бога вражьего Распнут над красной бездною, И вы сгниёте заживо!..

«Я знаю, ненависть — злой грех…»

Я знаю, ненависть — злой грех Своих врагов простил давно я. Забыл я всё, забыл я всех, И в сердце умерло былое. Но как простить чужих врагов, Чьи руки губят братьев милых? Для них не знаю светлых слов, Любить их, Боже, я не в силах! Я знаю, меч — начало зла, Мне для себя его не надо: Хоть мало сил судьба дала, Но имя Божье мне ограда. Но если гибнут брат, сестра, И Смерть стоит у их порога, Тогда пусть будет сталь остра: Моя любовь мне ближе Бога!

«Жуткая осень. Конец октября…»

Жуткая осень. Конец октября. Ночь непробудная. Медлит заря. Месяц кровавый в недвижной реке. Песни и крики, и пляс в кабаке. Голь разгулялася. Брань. Самогон. В дыме табачном не видно икон. — «Попили кровушки нашей! теперь… Мести, расплаты потребовал звёрь: Дай ему крови, — ты сам виноват, Сытый, безжалостный Авеля брат! Мстит за отцов он, за жён и невест, Мстит, сам не зная, за попранный крест. — «Мы вам покажем, растак вашу мать, Как на войну мужика посылать! Что мы — бараны аль стадо овец? Ладно, вот будет победный конец… За нос водили, что малых детей, — Знаем, чем пахнет от барских затей. Выкуси… хватит!» — На волка похож! — Дай ему сердце за чёрную ложь. Сам ты ковал ему эти мечи; Выкормил зверя, теперь — получи… — «Адом пужали вы тёмный народ… Будете помнить семнадцатый год! Мы вам пропишем: не хуже, чай, вас!» — Слышишь в их вопле Божественный глас? Людям и небу ты лгал свыше сил, В сердце народном ты Бога убил, — Жизнью заплатишь за мрак и за гнёт, Твой же потомок тебя проклянёт! — «С бабами нашими любите спать? Будет и бабам теперь благодать: Пусть-ка попляшут в господских шелках, Барские кольца на ихних руках! Девкам картинки дадим, зеркала, Шляпки да зонтики… Наша взяла!» — Вот она кара земного пути! Сердце пустое, скорее плати. Грабь, что награблено, злое от зла, Вечное жуткое: наша взяла… Грех и безумие, стыд и позор, — Время и Дьявол вам точат топор! Бог не откликнется, — лжива мольба: Деспоту — участь его же раба. Хладное сердце тяжело свинца; Злое от злого, и — так без конца… — Голь разгулялась!.. Брань. Самогон. В дыме табачном не видно икон. Стонет за окнами тягостный мрак Ветром охрипшим и воем собак. Ночь непробудная. Медлит заря. Жуткая осень. Конец октября.

«Разве сны кристальней…»

Разве сны кристальней Только в чёрной спальне? Разве могут сниться Только злые лица? Разве перемена То же, что измена? Разве маска грима То же, что и схима? Разве винограда Иноку не надо? Разве блеск жемчужин Нищему не нужен? Разве: дорогое, Значит: никакое? Разве: не забуду, Значит: лживым буду?.. — Хоть вопросы — шутка, Но ответить — жутко!

«Как печаль твоего поцелуя…»

Как печаль твоего поцелуя, Эта ласка осеннего дня. — Не грустить по тебе не могу я: Всё терзает и ранит меня. Как признанье моё без ответа, Взор осеннего неба погас. — Я люблю и страдаю за это: Красота и любовь — не для нас. Как душа твоя грустно-немая, Этот милый осенний покой. — Только прошлому жадно внимая, Я живу своей Божьей тоской. Как осенние ночи в туманах И как поздний цветок в ноябре, Я тужу в заколдованных странах По тебе, как по светлой заре…

«Ты знаешь, в жутких ураганах…»

Ты знаешь, в жутких ураганах Таится ласковый покой, А в жгучих язвах, в чёрных ранах Есть радость жизни неземной. Ты знаешь, в крике злобном грома Живёт святая тишина, А боль последнего надлома Забвенья мудрого полна. Ты знаешь, в гаснущих закатах Алеет пламенный восход, А в днях, безумной скорбью взятых, Незримо зреет счастья плод. Ты знаешь, замкнутые двери Свободу вечную несут, А все страданья, все потери Нас прямо к Богу приведут. Ты знаешь, кладбища граница Уходит в неба синеву, А то, что здесь нам только снится, Мы там увидим наяву!..