– Где вы были? – опередил Воланда Оуэн.

– В фехтовальном зале, – счастливо выпалил Рон, заняв место рядом с Драко. – Это было потрясающе! – восхищался мальчик.

– Азазелло обучал тебя? – Воланд взглянул на своего слугу, который коротко кивнул, в подтверждение словам Мессира.

– Да! Он просто классный учитель! – Рона повернулся к Воланду и на минуту замер, краска сошла с его лица. Он вспомнил, что говорит не с другом, а с Главой рода. – Прошу простить мне мою несдержанность, сэр, – чуть потупив взгляд, негромко произнёс Уизли. А сам подумал: «Вот же… Говорила ж мама быть сдержанным и вежливым. После того, как мы её четыре дня с братьями уговаривали нас отпустить. Она прочитала нам целую лекцию о манерах и поведении в домах аристократов. И что теперь? Я такое ляпнул при отце Оуэна, или он не отец? Наставник, так вроде он его называл. А-а-а, да какая разница. Он – глава рода, а я, походу, – дурак».

Воланд чуть улыбнулся мыслям этого рыжего мальчика. Он видел его сердце и душу. Он может быть полезным Гарри-Оуэну и как друг, и как союзник. Нужно лишь немного подтолкнуть его в правильном направлении.

– Не кори себя, мальчик. Твои восторги наверняка оправданы. Азазелло лучший во владении как холодным, так и огнестрельным оружием.

– Азазелло, скажи, был ли я прав? – Оуэн пристально посмотрел на мужчину, сидящего напротив.

– Что касается этого, мой юный друг, то мистер Уизли … – но договорить мужчина не успел, из-за дверей послышался грохот, топот и крики.

В эту же секунду двустворчатые двери резко распахнулись, ударяясь о стены. В столовую буквально влетели близнецы во главе с Фаготом, давясь смехом и хохотом, а за ними, размахивая отломанной ножкой от стула, бежал и громко ругался Бегемот.

Картина, нужно сказать, была прямо сюрреалистическая. Одежда близнецов была измята, кое-где были даже видны подпалины. Волосы взъерошены, глаза блестят, улыбки широкие. Фагот выглядел не лучше. Но к его и без того мятому костюму, помимо подпалин и нескольких дырок, добавились кровавые пятна. Следы засохшей крови были видны и на щеке мужчины. Пенсне на нем не было, глаза блестели азартом и весельем, волосы торчали в разные стороны. Но самым необычным и злобным, а потому неимоверно комичным, был Бегемот. Этот огромный котяра из черного превратился в розово-серебристого. За спиной у него мило подрагивали полупрозрачные с блестками крылья бабочки. Усы были завиты и позолочёны. И этот милый зверь с криками «Вы за это ответите!» и «Фагот, гад, ты помрешь первым!» гонял вышеупомянутую компанию вокруг стола.

На третий круг, когда Оуэн и Драко от смеха чуть не сползли под стол к Рону, а Азазелло уже не мог сдерживать свой смех и рассмеялся в голос, Воланд не выдержал. Эта ситуация откровенно его веселила, но он опасался за здоровье своего воспитанника и целостность его друзей. Резко ударив ладонью по столу, чем очень напугал стоявшую в стороне Геллу, он громко произнёс: – прекратите сейчас же!

Бегемот, Фагот и близнецы застыли и медленно повернулись к Воланду.

– Объясните, что за цирк вы тут устроили!? – грозно спросил темный первосвященник. – Вот что это ты, Бегемот, вырядился?

– Вырядился!? Я!? – возмутился кот. – Да это всё они! Это они подсунули мне их и превратили меня в-в-в в ЭТО!

– Они? – мужчина перевел свой тяжелый взгляд на близнецов.

– Ну, не совсем мы, – начал Фред, чувствуя, что на этот раз они действительно попали. Эх, говорила же мама… – просто, понимаете, мы занимаемся изобретением всяких розыгрышей и сюрпризов.

– И привезли несколько наших новинок показать Оуэну, – подхватил Джордж. – А тут Фагот и Бегемот очень захотели посмотреть, ну, мы и показали.

– А когда мы объясняли и демонстрировали наши изобретения, понимаете, мы попутно пили чай с конфетами и … – замялся Фред.

– И Мессир каким-то непонятнейшим образом несколько леденцов братьев Уизли оказались в вазе с конфетами. А нашему дражайшему другу, Бегемоту, не повезло их съесть. – Утирая грязным платком кровь с лица, которая появилась благодаря меткости Бегемота и второй отломанной ножке стула.

– Они на вкус сладкие, а потому он не сразу сообразил, что произошло. Недалекий наш. Я даже не представляю, как это могло произойти, – заламывая руки и делая страдальческое лицо, вещал Клетчатый, поглядывая на обозленного кота.

– Так уж прям и не знаешь? – криво усмехнулся Воланд.

– Ни единой мысли, Мессир, вот прям никакой, даже самой малюсенькой и чахлой, – сник Фагот, подмигивая близнецам.

– Всё с вами ясно. И долго он будет таким?

– Нет, господин, – ответил Фред. – Ещё от силы полчаса и он вернётся в прежнюю форму, – в этот момент Джордж толкнул его под ребра.

– Хорошо. Вы что-то хотели добавить? Джордж, если я не ошибаюсь? – Воланд искренне развлекался происходящим.

– Да, сэр. Ну, просто… В общем, так как Бегемот не совсем человек. В смысле, сейчас находиться в своей не человеческой форме то, сколько продлится действие, мы точно не знаем.

– Что!!! – взревел кот, вновь замахиваясь на ребят ножкой стула. – Да я вас сейчас!

– Успокойся! – рявкнул Азазелло, выхватывая из лап кота его оружие. – Тебя эти конфеты есть никто не заставлял. Вот если бы ты так не трескал сладкое, этого бы не случилось.

– Азазелло прав, угомонись, Бегемот, – произнёс Мессир. – Не думаю, что ты таким останешься. А пока садитесь, ужинать пора. А вы опаздываете.

За ужином, после того, как Оуэн представил гостям главу рода Блэквуд, началась светская беседа. Если её можно было такой назвать. Воланд что-то спрашивал у Драко, Бегемот то и дело косился на Фагота и близнецов, а Оуэн с Азазелло и Роном обсуждали технику фехтования. К концу ужина Фагот каким-то чудом ухитрился помириться с котом, который простил и его, и Уизли разом. Что Клетчатый ему пообещал, никто не знает. Быть может, большущую копченую воблу или какой-нибудь странный инструмент в его коллекцию «барахла». Но то, что они помирились – это факт.