Нарядившись в красивое красное платье, купленное сегодня днем, я смотрюсь в зеркало в нашей комнате. Я сделала себе высокий пучок и теперь выгляжу изысканно. На улице льет, как из ведра. Разыгралась ужасная буря, и раскаты грома заставляют меня неуютно поежиться. Я не трусиха, но не люблю грозу.

Я звоню отцу в Херес и разговариваю с ним и с сестрой. Из трубки доносится звучащий фоном хохот племянницы, и у меня сжимается сердце. Разговаривая по телефону, все кажутся счастливыми, но в то же время мы понимаем, что будем друг по другу сильно скучать. Очень сильно.

Я вешаю телефонную трубку и чтобы успокоиться решаю подправить макияж. И очень своевременно. От плача мой нос покраснел и опух. Когда я решаю, что опять выгляжу достаточно презентабельно, я выхожу из комнаты и, спустившись по президентской лестнице, появляюсь в гостиной. Сегодня последняя ночь этого года, и я хочу хорошо ее провести вместе с Флином и Эриком. Завидев меня, Эрик встает и подходит ко мне. В темном костюме и небесно-голубой рубашке он выглядит великолепно.

– Ты прекрасна, Джуд. Прекрасна.

Он целует меня в губы, и его поцелуй имеет вкус желания и любви. Доли секунды мы смотрим друг другу в глаза, пока нас не прерывает тонкий голосок:

– Прекратите уже целоваться. Фууу, как противно!

Флин не поддерживает наши способы демонстрации чувств, и это заставляет нас улыбнуться, хотя мальчику это совсем не кажется смешным. Я переключаю внимание на парнишку, одетого так же как Эрик в миниатюре, и одобрительно ему киваю.

– Флин, в этом костюме ты очень похож на своего дядю. Ты очень красив.

Ребенок смотрит на меня, и на его лице появляется подобие улыбки. Ему понравился мой комментарий, но, несмотря на это, он торопит меня с ужином.

– Пойдем…Ты опаздываешь, а я уже голодный.

Я смотрю на часы. Еще даже нет семи часов вечера!

Ради бога! Как можно ужинать так рано?

Эти ранние пенсионерские ужины, меня убивают. Эрик, кажется, читает мои мысли и улыбается. Когда умом я возвращаюсь обратно в комнату, я вижу перед собой прекрасный, нарядный стол, который для нас накрыли Симона и Норберт, и, пока Эрик проводит меня на мое место, спрашиваю:

– А что едят в Германии на Новый год?

Но прежде чем мне удается получить ответ, дверь открывается, и появляются Симона и Норберт, каждый неся по супнице, и ставят их на красивый стол. Я с удивлением вижу, что одна из емкостей наполнена чечевицей, а другая супом.

– Чечевица? – интересуюсь я шутя.

– Беее! – кривит рожицу Флин.

– Это традиционное блюдо в Германии, как и в Италии, - отвечает счастливый Эрик.

– Суп приготовлен на шкварках, и в него добавлены сосиски, сеньорита Джудит, он очень вкусный, - замечает Симона. – Положить вам немного?

– Да, спасибо.

Симона наливает мне суп в тарелку, и все смотрят на меня. Все ждут, когда я попробую. Я беру ложку и делаю то, что всем так не терпится увидеть. Суп на самом деле оказывается вкусным. Я улыбаюсь, и все остальные улыбаются мне в ответ.

Но я не могу держать свои мысли при себе, и пока Норберт о чем-то шутит с Флином, а Симона наполняет тарелку супом, я смотрю на Эрика и шепчу:

– Почему ты не пригласишь Симону и Норберта за наш стол?

Поначалу мое предложение его удивляет, но, поняв, что я предлагаю, он, в конце концов, соглашается.

– Симона, Норберт, вы не хотели бы с нами поужинать?

Супруги переглядываются. По их лицам видно, что Эрик впервые предлагает им что-то подобное.

– Сеньор, - отвечает Норберт, - мы глубоко вам благодарны за приглашение, но мы уже поужинали.

Эрик смотрит на меня. Но я твердо намерена добиться своего, поэтому с улыбкой говорю:

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы присоединились к нам за десертом, вы мне обещаете?

Пара снова переглядывается, и, наконец, уступив настойчивости Флина, Симона улыбается и соглашается.

Десять минут спустя, закончив с супом, Симона и Норберт заходят с новыми блюдами. Меня особенно интересует одно из них.

– Это овощи. Блюдо называется сауркраут[17] – указывает Эрик. – Это квашеная капуста. Попробуй.

– Да, это очень вкусно, - подтверждает Флин.

Но выражение его лица подсказывает мне, что на самом деле оно ему не нравится, да и вид блюда меня не привлекает. Я решаю, послав свою самую широкую улыбку, отклонить предложение, и беру тарелку с чем-то, похожим на белые сосиски.