отпустили домой.

Теперь мне трудно поверить, что все это происходило в кабинете ко-

мандарма Советской армии. Если вы еще живы, пани Немцова, пан Кубичек,

пан Нелепка, пусть через тридцать лет, я, старый человек, прошу у вас про-

щения за ту душевную травму, которую нанес. В тот день я пал так низко,

как не следовало уважающему себя генералу, да и вообще человеку. Прости-

те меня» 10.

Генерал Майоров – один из немногих военачальников, кому под конец

жизни при воспоминаниях о вторжении было стыдно.

Танковую дивизию из Венгрии в Чехословакию вел генерал-лейтенант

Борис Петрович Иванов, заместитель командующего и член Военного совета

Прикарпатского военного округа. Когда сутки назад генерал срочно покинул

черноморское побережье, оставив там семью, и вылетел из Львова в Буда-

пешт, он только в пути узнал, что назначен первым заместителем генерал-

полковника К.И.Провалова, командующего Южной группой войск. О чехосло-

вацких разработках генерального штаба он не имел представления.

Когда мы встретились в Москве в сентябре 1990 года, самым ужасным в

жизни генерал назвал не один из дней войны, а 14 сентября 1954 года: тогда

впервые (и, насколько известно, единственный раз) власти решились прове-

сти под руководством маршала Г.К.Жукова общевойсковое учение с участи-

ем сорока пяти тысяч солдат и командиров, массы самолетов, танков, само-

ходно-артиллерийских установок, орудий, минометов, бронетранспортеров,

автомашин, тягачей в условиях взрыва от сброшенной с самолета над голо-

вами военнослужащих атомной бомбы, по мощности вдвое превосходящей

бомбу над Хиросимой.

Участниками ядерного эксперимента на лесостепной равнине между

Самарой и Оренбургом, севернее поселка Тоцкое, оказались Иванов и его

танковая часть. Им вместе с другими предстояло на себе удостовериться, ка-

кова поражающая сила взрыва – ударная волна, световое излучение, прони-

кающая радиация, радиоактивное заражение местности. Для наблюдения на

полигон прибыли руководители страны, высшие военачальники, военные

делегации социалистических государств. До начала учений по переднему

краю ходили Н.С.Хрущев, Н.А.Булганин, академик И.В.Курчатов. Были приня-

ты невиданные меры безопасности для войск; тысячи жителей деревень с

равнины эвакуировали.

И когда солнечным утром в 9 часов 33 минуты утра самолет-носитель с

большой высоты (8000 метров), со второго захода на цель сбросил бомбу и

она взорвалась на заданной высоте, над равниной потемнел приземный слой

воздуха, стало всплывать облако взрыва, вытягиваясь вместе с пылевым об-

лаком в белый гриб. Армия в противогазах с затемненными стеклами по

приказу пошла в наступление. Люди и техника выдержали испытание, но в

памяти навсегда осталась картина оставленных в сравнительной близости

от места взрыва горящих деревенских домов с соломенными крышами, вы-

горевший лес, обгорелые трупы домашних животных, покореженные взры-

вом бронемашины, обугленные траншеи, выжженная дотла земля. Генерал

избегает этих воспоминаний, он вместе со всеми давал в особом отделе под-

писку о 25-летней немоте, но застывшее с тех пор в зрачках изумление было

свидетельством, что он ничего не забыл.

Иванов ленинградец, из рабочей семьи; сестра была майором госбез-

опасности (в петлицах три шпалы), ее муж командовал дивизией (в петлицах

два ромба, генеральское звание), в 1930-е годы его расстреляли как герман-

ского шпиона, а сестре пришлось оставить службу в органах безопасности,

она жила случайными заработками на Сахалине. Отец умер во время блока-

ды, упал где-то на невском льду. Подростком Иванов ходил в «Анна-Шуле»,

была такая школа на Кирочной улице, основанная в середине XVIII века для

немецких детей при императрице Елизавете. По слухам, в ее стенах учились

Молотов и Риббентроп. В годы войны молодой танкист Иванов дошел до

Берлина командиром танкового батальона, Героем Советского Союза.

Иванов был едва ли не единственным генералом из вводивших войска