Слабый свет Луны освещал его бледное, лишенное на целую сотню лет солнца лицо, и руки, изуродованные шрамами. Шею так же покрывали следы заживающих ожогов.

– Вижу, у тебя возникли проблемы, - съязвила Рада.

– Я тоже рад тебя видеть, - не растерялся Адам.

– Я не сказала, что рада тебе, - огрызнулась ведьма.

– Тогда зачем пришла?

– Если ты до сих пор не заметил, я здесь не одна, - Рада зачем-то скрестила руки на груди, задрав подбородок и надменно взирая на бывшего возлюбленного. Ярославу, глядевшему на этот спектакль, хотелось дать ведьме щелчка - так наигранно и неестественно выглядела ее попытка казаться безразличной.

– М, кажется, я догадываюсь, кто это, - Адам скривил губы в едкой ухмылке, пристально разглядывая Ярослава.
– Нина только о тебе и думала. Тебе наверно, интересно, что именно она думала о тебе?

– Мы не за этим сюда пришли, - оборвал его Охотник.
– Я хочу, чтобы ты помог нам найти ее. Мне не хочется говорить это, но ты единственный, кто может помочь, а иначе ноги моей здесь бы не было.

– Вот как? Дай угадаю - ты так утомил Нину своей опекой, что она решила сбежать от тебя?

– Ты полагаешь, что это смешно?
– отозвалась Рада.
– Девочка в опасности! Я знала, что ты скотина, но не думала, что ты настолько бессердечен. Скажи, тебя еще что-нибудь интересует в этой жизни, кроме твоей собственной выгоды?

– Да что случилось-то?
– Адам выглядел растерянным.

Ярослав с Радой обменялись взглядами. Оба поняли, что Адам, каким-то образом, находится в неведении.

– Нина исчезла, - ответила за Ярослава Рада.

– Мне жаль, - безэмоционально произнес Адам, что говорило об обратном - жалко ему не было.

– Когда ты вернул себе тело?

– Не так давно. Я не считаю дней. Я утратил счет времени. Если тебе это будет в радость, - обратился он к Ярославу, - наша с Ниной связь оборвалась около месяца назад, может раньше. Она сама разорвала ее.

– Ярослав позже посмакует эту новость, - вступилась за Охотника Рада.
– А сейчас мы хотим знать все, что тебе известно о клане.

– Я не могу сказать вам. Я ничего не знаю.

– Врешь!
– вспыхнул гневом Ярослав.
– Нина рассказывала, что Жрец упоминал о тебе, когда говорил с ней и ее друзьями!

– Ну, и что с того? Разве Жрец в подробностях описал место пребывания своего клана?

– Адам, - в голосе Ярослава слышалась мольба, - пожалуйста, помоги мне. Помоги Нине. Я знаю, что ты не раз спасал ее. Не будь равнодушным сейчас, когда ей особенно нужна помощь.

– Я не могу, - Адам отвернулся и принялся расхаживать по пустой, захламленной мусором комнате. Споткнувшись о большой камень, он тихо выругался.
– Я не могу, - повторил он.
– Тогда они точно убьют ее. Я не хочу потерять ее снова, когда почти обрел надежду на воссоединение с ней.

Ярослав нахмурился, и лишь Рада поняла, о ком речь:

– Ты говоришь об Анне? Значит, это правда - она у магов? Но как так совпало, что она оказалась именно у клана, похитившего Нину?

– Откуда же мне знать, как так вышло?
– огрызнулся Адам.
– Совпадение. Наверно причина в том, что этот клан один из немногих, кто может творить подобные вещи: перерождать, ставить эксперименты над людьми, менять их...

– О чем ты говоришь?
– с подозрением спросил Ярослав. Рада тоже насторожилась.

– Ни о чем, - спохватился Адам.
– Не ваше дело.

– Теперь наше, - возразил Охотник таким тоном, что можно было не сомневаться: ответ он выбьет любым способом.

И Адам сдался:

– Когда отец Анны вздумал начать охоту на нее, а меня подстрелили натравленные на нашу семью соседи, клан спас ее. Ходили слухи, что Анна была ни живой ни мертвой, и находилась под действием заклятия бессмертия, подразумевающего отсутствие жизни тела, но его нетленность. Вранье - Анна стала вампиром.

– Вампиром?
– в один голос воскликнули Ярослав и Рада.

– Они обратили ее при помощи магии?
– спросила ведьма, хотя и так знала ответ. Адам пожал плечами:

– Наверно, при помощи магии. Мне-то нет дела до того, каким образом они это проделали, главное, что Анна теперь сверхъестественное существо, тёмная сущность, и единственное место, где мы можем быть вместе - это здесь, в Мире Живых, потому что Там нам уже никогда не воссоединиться, - Адам опустил глаза. В его голосе слышалась горечь.