– Погоди... что?
– говорит Вейн, когда Оз спрашивает меня:

– Как?

– Я все еще обдумываю это, - говорю я им обоим.

Я не могу оставаться с ней в том душном доме... иначе сойду с ума.

Но как еще могу бдительно смотреть за ней?

Вейн берет меня за руку, изучает мое лицо.

– Я поддержу любое твое решение, и помогу всем, чем смогу, - обещает он.
– Но ты, в самом деле, хочешь приглядывать за своей матерью?

– Хочу - неверное слово, - шепчу я.
– Но... она моя мать.

Так и есть... от этой правды я стараюсь убежать столько, сколько себя помню.

Непостоянная и жестокая, какой может быть моя мать, в нас течет одна кровь.

И... у нее были свои моменты, но редкие и далекие.

Она прилетела в крепость Райдена, чтобы помочь спасти меня. Она также убедила Астона остаться после того, как он решил сбежать.

И — наверное, самое показательное — она не сопротивлялась, когда я напала на нее после того, как умер Гас.

Она не та же сумасшедшая женщина, которая напала на меня после того, как я обнаружила ее роль в смерти отца. Я думала, что увидела свою настоящую мать в тот день. Но, возможно, я только видела другую часть.

Опасную, смертельную сторону, которая должна быть ограничена и находиться под контролем.

Но это еще не вся ее суть.

И после этого признания, я чувствую правду... будто потерянная, одинокая птица, наконец, нашла место для отдыха.

Иногда конец только начинается, когда кто-то протягивает руку.

– Таким образом, такой твой голос?
– спрашивает Оз.

Я сосредотачиваюсь на своей матери, когда киваю.

Её лицо ничего не выражало... но я не ожидаю меньшего.

Вейн сильнее сжимает мою руку, когда говорит:

– И мой тоже.

– К этому вопросу всегда можно будет вернуться, если механизм не сработает, - добавляет Солана.
– Таким образом, на данный момент таков и мой голос.

– Ну, предполагаю, это означает, что я должен добавить свой голос, - заявляет Астон.
– И, эй, посмотрите-ка! Мы четверо пришли к соглашению. Могу поспорить, что ты думал, что мы не сможем сделать это, Оззи?

Оз качает головой больше разочарованно, чем спорно, прежде чем он начинает напоминать, что у нас на самом деле нет полномочий в принятии решений.

Те до сих пор лежат в воздухе, как и многие другие вещи.

Слишком много других вещей.

Самых важных вещей.

– Как я могу оставить тебя здесь?
– шепчу я Вейну, когда все снова начинают двигаться.
– Как я могу улететь, когда в любой момент может прибыть Райден. И если...

– Эу, возможно, все будет хорошо, - говорит Вейн, притягивая меня ближе.
– Мы докажем, что мы не из тех... кто зависим от своей пары.

Он пытается улыбнуться, но я замечаю, что он не отпускает мои руки.

Это я должна бороться вместе с ним... или за него.

Но ветер говорит мне уходить.

Я сосредотачиваюсь на перистых мягких облаках... облаках, которые обещают спокойствие и непринужденность... и прошу небо дать Вейну свою полную мощность и защиту.

Я сделаю все, что попросит ветер, если он поднимется, как в прошлый раз.

Я все еще не закончила просьбу, когда замечаю клубок движения на Северном горизонте.

– Что это?
– спрашивает Вейн, указывая на то же расплывчатое пятно.

Темное пятно слишком маленькое, чтобы быть Райденом, и все же я слышу царапанье вытаскиваемых ветрорезов.

Моя мать прикрывает рот рукой.

– Нет! Бедняжка...

Ее слова прерывает рыдание.

Я не понимаю ее горе, пока она не зовет к себе циркулирующие ветра, и путаница длинных, золотисто-коричневых перьев опускается к нашим ногам.

– Это...?
– спрашивает Вейн.

– Да, - говорит ему Астон.
– Похоже, что наш орел-посыльный встретил довольно неприятный конец.

Моя мать падает на колени, перебирая длинными пальцами месиво из перьев.

Еще одна невинная жизнь украдена.

Еще одна жертва без причины.

Пусть это будет конец.

– Это сообщение, - шепчет моя мать, вытирая глаза тыльной стороной руки. Она считает метки в перьях, и я пытаюсь сделать то же самое, но Райден использовал код, который может перевести только она.

– Он говорит, что если ты и Солана достаточно храбры, чтобы встретиться с ним, вы должны оставить все свое оружие и позволить его ветру отнести вас туда, где все началось.