Вперед, Западный... думай!

И, возможно, начинай собирать другие ветры, так как я уверен, что следующая атака Райден будет скоро... и она будет огромной.

– Знаешь, это не единственная вещь, которую украл у тебя, верно?
– говорю я, пытаясь выиграть время, когда проверяю Солану, радуясь, что она уже спокойно дышит.

– Я ничего не упускаю, - говорит Райден.
– Поэтому эта вещь не может быть слишком важной.

– Ты уверен?
– Я шарю в кармане.

Утка-вертушка давно в прошлом, но у меня все еще есть отпечаток руки... и это хорошо.

Райден делает шаг назад, когда я показываю ему отпечаток.

– Это что-то особенное?
– спрашиваю я.
– Так как... ты не хочешь, чтобы я что-нибудь с ним сделал?

Я сжимаю краешек и отламываю кусочек.

– СТОЙ!
– вопит Райден, когда вспыхивает молния, ревет гром, а ветры становятся ураганом.

– Я так понимаю, что ты хочешь получить отпечаток своей руки обратно?

– Это отпечаток не моей руки, - рявкает в ответ Райден.

Нет?

– Он твоей сестры, да?
– спрашивает Солана, доказывая, что она умнее меня.

Она опирается на меня, и я предполагаю, что ей нужна поддержка. Но сила в ее хватке заставляет меня задуматься, планирует ли она что-то.

Блин, я надеюсь, что так.

Мой Западный только постоянно скандирует: «Стой! Стой! Стой!».

– Рена, - шепчет Райден, глядя в небо.

– Как она умерла?
– спрашивает Солана.

Гром сотрясает землю.

– Почему, это всегда первый вопрос?
– спрашивает Райден.
– Она жила в течение пяти лет... но никто никогда не хочет услышать об этом. Все, о чем они хотят знать, что было в конце.

– Я хочу знать о ее жизни, - обещает Солана.
– Расскажи мне о ней... разве не поэтому ты привел нас сюда?

Смех Райдена жутче, чем следующий раскат грома:

– Я пришел сюда ради себя. Вы просто были моим оправданием... и причиной послать сообщение. Знаете, я здесь не был сорок семь лет?

– С того дня, как она умерла, верно?
– спрашивает Солана.

– В тот день она была сброшена с неба и погублена отвратительным земным.

Он движется в темноту, Солана и я секунду спорим, потом следуем за ним, держа безопасное расстояние от дерева, у которого он останавливает, чтобы прислониться.

– Рена была очарована аэропланами земных, - шепчет он.
– Я никогда не понимал их привлекательности. Но я был хорошим братом, поэтому тайком приводил ее, и мы стояли здесь, где могли видеть их круги над этим полем, рев их моторов и извержение дыма. Я приводил ее как минимум раз в неделю, и всегда было одно и то же. Но она не сказала мне, что у нее был прорыв. Если бы я знал, то держал бы ее за руку. Я бы убедился, что она рядом со мной. Я бы никогда не позволил ей подлететь так близко.

Солана прикрывает рот, и я отчасти хочу сделать то же самое.

Все, что я представляю, включает какие-то жуткие острые пропеллеры.

– Она могла бы выжить, - шепчет Райден.
– Она только потеряла ногу, но от шока упала. И когда я приказал, чтобы ветер поймал ее, порыв не повиновался.

Ладно, это уже кое-что.

От этого я даже чувствую себя немного виноватым перед Райденом... но недостаточно для того, чтобы простить все то, что он сделал. Но все же.

Видеть, как твоя младшая сестра умирает, это...?

Я прослеживаю пальцами по полному отпечатку руки в глине, чувствуя себя придурком за то, что я собираюсь сделать. Но ветра все еще не дали нам план, и я могу чувствовать, что наше время заканчивается.

– Сдайся, - говорю я ему.
– Закончи все мирно. Или я раскрошу отпечаток в порошок.

Солана хватает меня за руку, когда буря снова сотрясает землю.

– Знаешь, - говорит Райден, - я почти готов согласиться. Хочу посмотреть, как ты будешь жить с тем, чему ты позволишь произойти сегодня вечером.

– Что это значит?
– спрашиваю я.

Он смеется.

– Сейчас будет большой палец!
– кричу я, хватаясь за кусочек гипса.
– Скажи мне, о чем ты, или я уничтожу все.

Ветры ревут от ярости Райдена, и Солана цепляется за меня, бормоча что-то про то, что небо слишком заряжено, чтобы мы летели.

– Ты честно не можешь догадаться?
– спрашивает Райден.
– Ты не думал, почему я привел вас сюда? От кого я пытался отделить тебя? С кем бы еще я хотел связаться своим сообщением?