Тогда нас двое.

Должен быть трюк, чтобы обойти этот лабиринт.

Я концентрируюсь на своем щите, позволяя Западному дрейфовать на мой язык.

– Нам нужно выйти на поверхность. Ты можешь вывести нас?
– шепчу я.

Мой щит не отвечает, но я продолжаю повторять просьбу. Иногда ветер должен знать, что ты обращаешься имеено к нему.

Мягкий толчок замедляет меня, когда мы оказываемся около вершины лестницы, и я чувствую, как мой щит тянет меня за плечи, чтобы я повернулась.

Я не понимаю, что он хочет, пока не вспоминаю тот день, когда меня чуть не напали. Буреносец со шрамами вытащил меня через потайную дверь.

Здесь мог быть спрятан другой путь?

Мой Западный, кажется, думает так. Он поет о сильном воздухе, ждущим с другой стороны. Но, когда ищу стену, я не вижу ручки... никакого стыка. И не могу использовать силу боли.

Интересно, могла бы сила четырех иметь какой-нибудь эффект.

Я протягиваю руку, пытаясь почувствовать воздух, о котором поет Западный. Камень притупляет мои чувства, но мой щит переключается на слова о доверии неизвестности. Так что я закрываю глаза и шепчу слова, которые говорят больше, чем любые другие. Зов моих предков.

– Приди ко мне. Без следов. Осторожно подними меня. Потом теки и мчись.

Едва последний слог покидает мои губы, нежный порыв проходит через дефект в стене и обматывается вокруг меня будто объятие старого друга... и так оно и есть. Сильный, здоровый Восточный столь же храбрый и лояльный, как мой щит.

– Как ты это сделала?
– шепчет Гас.

– Думаю, это все ветер. Казалось, он хочет помочь.

Я пытаюсь позвать Северный или Южный, но ни один не отвечает. Так что нет никакого способа направить силу четырех.

– Думаешь, Восточного и Западного достаточно?
– спрашиваю я Гаса, когда у него тоже не получается позвать ни один порыв.

– Может быть. Эти ветры - твое естественное и связанное наследие.

Я открываю рот, чтобы напомнить о разорванной связи с Вейном, но от одной только мысли об этом становится больно в груди.

Что-то новенькое.

И еще, ощущение тоже знакомо. Медленно дергает, почти как...

Я отгоняю мысли прочь.

Сейчас не время обдумывать свою связь с Вейном.

Восточный и Западный танцуют вокруг друг друга, и я слушаю их песни. Текст кажется неопределенным, пение двойной силы, двойной мощи. Но заключительный стих продолжает отстаивать силу разделения.

– Разорви, - шепчу я для начала на Западном.

Ничего не происходит, поэтому я повторяю команду на родном языке.

Я должна была догадаться, что Западный слишком мирный. Только хитрому Восточному под силу разорвать на части.

Что он и делает.

Порыв вытягивается и бьет по скале. Из шва, который я не смогла бы найти самостоятельно, сыплется пыль.

Но дверь заперта.

– И что теперь?
– спрашиваю я, слушая порывы, но их песня не дает подсказок.

– Хотел бы я знать, - говорит Гас, делая шаг вперед и с силой толкая скалу.

Дверь со скрежетом начала поддаваться.

– Думаю, нам стоит попробовать вместе, - говорит он, кашляя из-за поднявшейся пыли.

Он прав.

Нужно приложить все усилия, чтобы пройти через лабиринт.

Но если мы будем работать сообща, шанс появится.

Глава 23. ВЕЙН

– Ты что-нибудь слышишь?

Я уже прошептал вопрос по крайней мере раз двадцать. Это чудо, что Солана не спрыгнула с лестницы и не ударила меня.

Но все еще не могу заставить себя поверить ей, когда она отстраняется от потолка и говорит :

– Нет, Вейн. Я все еще ничего не слышу.

– Возможно, камни слишком толстые. Или Буреносцы очень тихие.

– Или они понятия не имеют, где выходит туннель, - шепчет Солана.
– Как я и надеялась.

Надежда.

Прямо сейчас я пытаюсь не чувствовать ее. Более безопасно быть реалистом.

Мы собираемся прокрасться в логово врага... это такая вещь, которая требует модных гаджетов, движений суперагентов и музыки из фильма Миссия Невыполнима.

Но у нас нет самоуничтожающихся сообщений, чтобы направлять, и я, определенно, не Том Круз. И мы были слишком глупы, чтобы взять анемометр Ареллы, прежде чем она ушла, который хоть бы предупредил нас, если бы там были Буреносцы. Так что наши шансы провернуть все это ...

– Ты слушаешь меня?
– спрашивает Солана, перебивая мои мысли.