В какой-то момент она падает на колени и начинает копаться в снегу:

– В моих воспоминаниях по этому можно понять, как далеко находится вход в башню.

Я подхожу к ней и помогаю копать.

Не думай о телах. Не думай о телах.

– Это должно быть здесь, - бормочет Солана.

Я надеюсь, что она права, потому что слышу грохот, который очень похож на приближающихся Буреносцев.

«Хорошо,- говорю я Западному.- Есть еще идеи?»

Западный оставляет меня, скручиваясь в слабую воронку, сметающую снег.

– Подожди, - говорит Солана, прижимая ухо к земле.
– Я думаю, что он как-то погружается.

Я вожу пальцем по грязи, пока не чувствую, как бриз проходит через трещину, настолько тонкую, что я сомневаюсь, что она толще волоска.

– Там, - говорю я Солане, которая следует за моей рукой своей.
– Чувствуешь?

Она кивает:

– Но я не вижу замок или что-нибудь такое.

– Возможно, пароля достаточно?

– Будем надеяться.

Она наклоняется и шепчет в трещину.

Я не могу услышать, что она говорит... но это работает.

Рев ветра сбивает нас, когда открывается люк.

Солана тянет меня за собой, когда соскакивает вниз, и мои лодыжки определенно не радуются приземлению. Но я вижу через жуткий синий свет, как фамильный герб Соланы красуется на каменных стенах.

Мы нашли Королевский Проход... вовремя.

Шипы ветра взрываются над нами, когда Солана выкрикивает команду и запечатывает нас внутри.

Глава 20. ОДРИ

Мы ходим кругами.

Тратим энергию.

Попадаем во многие тупики.

Я знала, что крепость была лабиринтом, но думала, если мы продолжим двигаться, в конечном итоге найдем путь.

Вместо этого поворачиваем обратно к темнице.

– Мы должны заставить его вести нас?
– спрашиваю я, кивая туда, где в запертой камере без сознания лежит травмированный Буреносец.

– Он приведет нас прямо к Райдену, - предупреждает Гас.
– Ты не можешь доверять врагу... даже, когда нуждаешься в нем.

– Но как нам выбраться отсюда?
– Я разминаю шею, мышцы устали из-за поддержки Гаса.

Гас прижимает ухо к стене, и я предполагаю, что он прислушивается к звукам сражения.

Когда я копирую его, я слышу низкий, постоянный гул.

– Это Шреддер, - говорит Гас, отступая от стены. Он выглядит столь же бледным и серым, как куртка Буреносца.

– Ты как?
– спрашиваю я.

Он закрывает глаза, делая медленные, сдавленные вдохи:

– Я все еще могу чувствовать, как он рвет меня изнутри, будто ветры вгрызаются в мою сущность.

Я касаюсь его руки.

– Я в порядке, - обещает он.

Но, когда он вытирает рот, я вижу красный.

– От звука тебе хуже?
– спрашиваю я.

– Это, вероятно, отсутствие ветра. Или вся эта ходьба. И по крайней мере теперь мы знаем, как оказаться там, куда мы идем. Если мы будем следовать за звуком, то он приведет нас прямо к Шреддеру.

План, кажется, работает, но чем громче гул, тем бледнее Гас. Если только от одного звука у него идет кровь, как он будет стоять среди лезвий Шреддера?

– Возможно, есть другой выход...

– Я в порядке, - перебивает он.
– Мы не меняем план.

Его слова было бы легче принять, если бы его зубы не окрашивал красный.

Я кладу руку Гаса себе на плечи и стараюсь двигаться быстрее, надеясь, что он станет сильнее, если я смогу заставить его подышать свежим воздухом.

Звук ведет нас через еще несколько поворотов, а потом...

... мы в конечном итоге оказываемся обратно в подземелье.

Травмированный Буреносец смеется, когда видит нас:

– Готовы сдаться?

Гас пинает решетки настолько сильно, что я боюсь, что он сломает ногу.

– Мы найдем путь, - говорю я ему, прежде чем он снова сможет пнуть решетку.
– Мне просто нужно подумать.

Я пытаюсь вспомнить каждую деталь, которую подмечала в течение времени проведенного в тоннелях, но ничто не выделяется.

И затем я понимаю, что мы пропускаем.

– Сила боли, - шепчу я.
– Буреносцы всегда используют ломанные команду, чтобы открывать двери.

– Действительно, - говорит травмированный Буреносец.
– Это вообще не помогает, не так ли?