Не уверена, кто я.

– Можно мне войти?
– спрашивает Вейн через дверь, и я чувствую, как мои губы складываются в полуулыбку.

Он оставил нас одних, чтобы мы могли переодеться, не дожидаясь, пока мы попросим об этом.

– Да, мы все прикрыты, - говорит Солана, теребя рукава на своей бледно-зеленой куртке.

Между этим и штанами, это было самое большое количество одежды, которое я когда-либо на ней видела. И это заставляет мой взгляд задержаться на её лице, которое обладает такими нежными, милыми чертами, что сложно не...

Эта мысль исчезает, когда Вейн протискивается в комнату.

Он переоделся в темные штаны и рубашку, которую в настоящий момент можно не принимать в расчет, так как он натянул только один рукав. Оставшаяся ее часть запуталась и сбилась в кучу между шеей и бинтом на локте, оставляя грудь и живот открытыми и...

Ух ты.

– Не поможете мне?
– спрашивает он.

Я размышляю над числом приседаний, которые он выполняет, когда Солана отвечает:

– Думаю, Одри с этим справится.

Она улыбается, когда говорит эти слова, но в ее голосе слышится напряжение.

Поэтому я бросаю взгляд на Вейна, думая, хотел бы он, чтобы помогать вызвалась она. Знаю, мои сомнения безумны, но ничего не могу с собой поделать.

Щеки Вейна краснеют, и он пожимает открытым плечом. Но из-за его пристального взгляда мое сердце пропускает удар.

Он сосредоточен только на мне, и словно канатом притягивает меня ближе.

– Одеваться с выбитым локтем сложновато, - говорит он, когда я пытаюсь натянуть рубашку на повязку.
– К тому же, я не уверен, что размер подходящий.

По всей вероятности, нет.

Он всегда был таким широкоплечим?

Приходится приблизиться, чтобы распутать рукав, и в итоге я задеваю его живот.

И снова. Ух ты.

Я уверена, что краснею. И воздух покалывает, затуманивая мой разум.

Я в последний раз дергаю рубашку, чтобы прикрыть его, и ткань облегает его мускулы словно вторая кожа.

– Спасибо, - шепчет Вейн, наклоняясь так близко, что его дыхание скользит по моей шее.

Его волосы влажные, а лицо чисто вымыто, возвращая воспоминание о его мальчишестве. Но черты лица выглядят более угловатыми и темными, чем были прежде.

Последние дни заставили его повзрослеть.

Мои глаза блуждают обратно к его узкой рубашке, помимо моей воли, и я замечаю кулон, который должен был быть скрыт под складками ткани.

– У тебя есть кулон хранителя?
– спрашиваю я, проводя пальцем по голубому шнурку.

– Вообще-то, он твой, - шепчет он.
– Хочешь забрать его?

Я качаю головой.

Мне нравится осознавать, что он у него. Почему-то от этого мы становимся ближе друг к другу.

– Астон дал мне его, - объясняет Вейн, - чтобы я мог знать, жива ли ты. Не знаю, что бы я делал...

Затем его голос вздрагивает, и он прочищает горло, его глаза блестят от слёз.

Моя рука скользит туда, где он сжимает серебряный кулон-перо, и я переплетаю его пальцы со своими.

– Прости, что заставила тебя беспокоиться, - говорю я ему.

– Ты что, серьёзно извиняешься, за то, что Райден захватил тебя? Если бы что-то, что я...
– Он качает головой и отступает назад, оставляя между нами пространство.
– С тобой, правда, всё в порядке?

– Я в порядке.

Я дергаю рукава своей рубашки, чтобы как-то занять руки.

– От твоей рубашки чешется кожа?
– спрашивает он.

Я провожу руками по гладкой фиолетовой ткани:

– Вообще-то, она слишком мягкая.

Моя форма опекуна грубая и тяжелая. В мягкой ткани мне неудобно.

– Ну, а я в этой штуку чувствую себя Капитаном Америкой, - говорит он, дергая рубашку и пытаясь растянуть ее.
– Хотя, думаю, я был бы не против, чтобы она превратила меня в суперсолдата.

– Ты и так такой, - замечает Солана.
– Плюс, у тебя потрясающее прикрытие.

Она улыбается, но губы Вейна остаются сжатыми и серьезными, его взгляд направляется к двери.

– Вообще-то я думал об этом...

– Эм-м, - перебивает Солана.
– Я пойду до конца.

– Я тоже, - говорю я ему.

– Просто выслушайте меня, - спорит Вейн.
– Астон может перенести вас в свою пещеру, и вы будете там в безопасности...

– Я не хочу быть в безопасности, - говорит ему Солана.
– И обо мне не нужно заботиться. Ты видел меня в драке. И знаешь, что я могу постоять за себя. Нравится тебе это или нет, тебе понадобиться моя сила.